Чаще всего баба с внучкой ездили куда-нибудь просто так, из интереса.
Только в Камышин по делу, на свадьбу к родственникам. Присматривать за внучкой поручили тоже чьему-то внуку, рассудительному мальчику постарше неё.
На свадьбе в районной столовой, большой и светлой, всё было чинно и чисто. Только дед единственный выпил много водки, но относившийся к бабе с большим уважением отец невесты и ещё один родственник помоложе, оба пропустившие лишь по паре рюмочек, применили все свои дипломатические способности и сумели уговорить деда, чтобы тот отправился спать.
Внучка попозже прокралась в тесную комнатку, заставленную мебелью.
На высокой железной кровати, застланной чистым бельём в мелкий голубой цветочек, спал дед. Он что-то проговорил, внучка не поняла, что это во сне, подошла поближе.
Дед лежал на спине, глаза его были приоткрыты. Испугавшись, сама не поняла чего, внучка побежала к бабе. Примчавшаяся баба, а вслед за ней и свояченица, сразу успокоились, увидев, что дед просто спит. А глаза приоткрыты, потому что выпил много. И велели внучке ему не мешать.
Потом они втроём баба, дед и внучка ездили в Саратов, на экскурсию.
В пути дед с бабой поссорились, потому что внучка канючила всю дорогу туда и вывела из себя обоих. Они даже не стали фотографироваться на площади, где собрались экскурсанты. Внучке тоже было не до фотографа: слишком тепло одета, слепило солнце, хотелось пить.
Зато в Волгограде они втроём не поссорились ни разу.
Было солнечно, но не душно, внучку сильно впечатлила огромная «Родина-Мать». Дед молчаливо и задумчиво осмотрел монумент, перекинулся парой задушевных слов с незнакомыми фронтовиками в орденах и пошёл немного побродить один, пока баба присела отдохнуть с уставшей внучкой.
И потом все втроём с удовольствием сфотографировались.
В середине лета приехали папа с мачехой.
Баба уступила спальню две сдвинутые вместе полутора-спальные кровати зятю с новой женой. А сама с внучкой устроилась в проходном зале на диване.
Внучка отвыкла от отца и теперь стеснялась.
Встав по привычке рано, не знала, куда себя деть.
Во-первых, квартира стала сразу меньше минус спальня.
Во-вторых, баба ей ни шуметь не давала, ни гулять не отпускала как же, дорогие гости захотят увидеть её, а она во дворе коленки расшибает.
Вскоре мачеха выплыла из спальни, мелодично позвала её и усадила в середину.
Сама сидела рядом на кровати, модная, с чёрными волосами, обрамлявшими круглое лицо, в коротком стёганом розовом халатике, спрашивала, рассказывала что-то интересное. И мастерила из щедро выданного бабой разноцветного мулине, на выбор почему-то чёрно-жёлтую куколку-человечка. На полу стояли тапочки без задников с узкими носами, из расшитого бисером малинового бархата.
Ух, ты, сказала внучка, и я хочу такой халат! И тапки
Халат можешь примерить потом, насмешливо сказала мачеха, когда я переоденусь.
Папа тоже сидел здесь, молча читал местную газету главную прессу маленького заводского городка.
Мачеха беседовала с внучкой, как со взрослой. Внучка была счастлива.
Они все вместе отправились в Суздаль мачеха, папа, баба и внучка.
В Суздале внучке больше всего понравились львы на тяжёлых воротах, с кольцами в пасти. Она попросила, чтобы её подержали, пока открутит кольцо на память, но над ней только посмеялись.
Взрослые со знанием дела осматривали достопримечательности, и она тоже интересовалась. Красиво так!
Но вскоре устала, заленилась, начала ныть и канючить.
Баба, конечно, подхватила её и усадила себе на шею.
Папе, конечно, не очень понравилось, что здоровый и крепкий трёхлетний ребёнок всё время ездит у тёщи на шее.
Действительно, она может прекрасно ходить сама, поддакнула мачеха.
Да ну что вы, она же маленькая, устала, поддержала баба внучку.
Внучка, и правда, поскорее приняла измученный вид.
Ну, хорошо, хорошо, добродушно сказал папа и одним махом снял её с бабиной шеи и посадил на свою. Только смотри там не описайся, строго добавил он.
В общем, езда на папиной шее не вызвала у неё восторга.
Сразу возникла дилемма: за что держаться? За шею или за волосы?
Волосы, конечно, у папы хорошие каштановые, блестящие, чуть вьющиеся не до плеч, но почти. Она украдкой потрогала прядку: мягкие.