БЛЮХЕР. Вы что, с ума сошли?
АДЪЮТАНТ. Интеллигенция нафталинная, от них все беды.
БЛЮХЕР. Вы коммунист?
АДЪЮТАНТ. Комсомолец.
БЛЮХЕР. Странно. А говорите, как базарная торговка. Запомните раз и навсегда: только тот поднимет руку на русскую интеллигенцию, кто задумал погубить революцию. Да-да, потому что вождь рабочей революции интеллигент по фамилии Ленин. Зовите генералов.
АДЪЮТАНТ выходит. Появляются два ГЕНЕРАЛА в военной форме, но без погон и орденов.
БЛЮХЕР. Здравствуйте, граждане, присаживайтесь, пожалуйста.
ГЕНЕРАЛЫ садятся в кресла.
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Мы были приглашены для беседы мы пришли выслушать вас.
БЛЮХЕР. Я хотел бы познакомить вас с меморандумом, который Япония выдвинула в Дайрене.
ГЕНЕРАЛЫ читают меморандум.
Разобрали? Так вот, мы этот меморандум не приняли. И сразу же белые во главе с Молчановым по приказу японцев выступили против нас, чтобы русской кровью утвердить здесь японские интересы. Итак, вопрос на сообразительность: с кем должен быть русский патриот, любящий матушку-Родину, с белыми, с Молчановым или с нами? Отвечать прошу по принципу: «да» «нет»! Всяческая хреновина надоела спасу нет!
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Позвольте не отвечать на ваш вопрос, ибо генерал Молчанов мой боевой товарищ, я с ним мерз в окопах в пятнадцатом году.
БЛЮХЕР. Хотите быть чистеньким?
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Я обязан быть таковым по отношению к другу.
БЛЮХЕР. А по отношению к Родине вы, генерал?
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Я не могу преступить грань. Большинство моих друзей находится в рядах тех, кто не с вами. Я ни за них, ни за вас.
БЛЮХЕР. За кого ж?
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. За Родину простите великодушно драматизм ответа.
БЛЮХЕР. А генерал Брусилов не за Родину? А генерал Бонч-Бруевич не за Родину?! А генерал Каменев не за Родину?
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Это запрещенный прием в дискуссии.
БЛЮХЕР. А я с вами не дискутирую. Времени нет белые прут.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Белые тоже русские, гражданин министр.
БЛЮХЕР. А оружие у них чъе? И с каких пор иены стали русскими деньгами? Отчего они расплачиваются японскими иенами? А?! Или это тоже запрещенный прием? По костям русских мужиков «линкольны» торговцев поедут! Этого хотите?.
В кабинет Блюхера врывается ПОТАПОВ с тремя чекистами в кожаных куртках. Чекисты бросаются к генералам, обыскивают их.
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Дикая комедия разыгрывалась, боже праведный
БЛЮХЕР. В чем дело?
ПОТАПОВ. Сейчас доложу Уведите их! И оружие у них найдите, оружие. (Генералов уводят.)
Мы вчера сняли с поезда одного мещанина, который на поверку оказался князем Мордвиновым, связным Гиацинтова. Он шел на связь с генералами. У них тут заговор. Глава Гржимальский, эти на подхвате.
БЛЮХЕР. Вот сволочи, а
ПОТАПОВ. По ним давно пуля плачет.
БЛЮХЕР. Доказательства есть?
ПОТАПОВ. Мордвинов все признал.
БЛЮХЕР. А факты? Улики? Доказательства?
ПОТАПОВ. Так без давления ж признал, Василий Константинович.
БЛЮХЕР. То, что признал, это мура. Склады с оружием где? Явки, пароли? Конспиративные квартиры? Я тебе могу сказать, что сам японский шпион. Поверишь, что ль?
ПОТАПОВ. Василин Константинович, странно ты говоришь.
У меня голова пухнет. Вроде под защиту гидру берешь.
БЛЮХЕР. Я под защиту беру истину, разведка. Где остальные генералы?
ПОТАПОВ. В тюрьме.
БЛЮХЕР. А Мордвинов?
ПОТАПОВ. Тоже.
БЛЮХЕР. А ну, давай ко мне всех.
ПОТАПОВ. Они ж сырые
БЛЮХЕР. От вареного яйца ноль пользы, витаминов нет.
А папочку с делом оставь, погляжу Хотя нет Ко мне не надо, едем в тюрьму. Неужели все такие сволочи, а? Как же тогда русскому человеку верить, разведка?
Центр сцены. Рельсы. Церковь, а может быть, тень от креста на толпе крестьян. Дымятся пожарища. Слышны далекие бабьи причитания. В центре крестьянского схода ПОСТЬШЕВ и те два бойца, которых он остановил во время первого панического бегства, приводят на середину сходки КОЛЬКУ-анархиста.
ПОСТЫШЕВ. Погорельцы, идите сюда.
К Постышеву с тихим плачем подходят несколько мужиков и баб.
Кто вас жег?
БАБА. Вон стоит, ирод.
ПОСТЫШЕВ. Колька-анархист?
МУЖИК. Он
ПОСТЫШЕВ. За что ты их пожег?
КОЛЬКА. А буржуи они.
ПОСТЫШЕВ. С чего взял?
КОЛЬКА. С того, что у всех избы соломой крыты, а у этих кровелем.
СТАРИК. Да господи! Кто ж тут скажет, что я такой-сякой! Семья у меня большая, все в труде! Оттого и кровель! Рази нет, мужики?!