Выйдя на крыльцо больницы, Рудольф Александрович унюхал пряный запах в кармане куртки и поморщился: «Забирают Николину пусть сами. У меня на завтра другие планы». Рядом молча курил фельдшер впрочем, это ничуть не раздражало Бережного и не мешало ему обдумывать дела на ближайшие сутки.
Обратно поедем? кивнул он на «Ниву», спускаясь с новенького крыльца, выглядящего на фоне старой больницы как бельмо на глазу.
Только до Астапово. В ваш лагерь мне никак нельзя, Николай дёргался всем телом, как на шарнирах.
Как же так? Ведь пяток километров на машине всего ничего, Рудольф Александрович явно не понимал. Поселковый житель нервно засопел носом:
Знаете что, товарищ москвич, я вам не нанимался за бесплатно, да ещё в выходной, кататься туда-суда.
Взмахи руки перед носом, как стрелкой дворников, доходчиво объясняли, с чем связана фельдшерская вредность.
А за бутылку самогона довезёшь? спросил Бережной уже в пути, впиваясь в водителя взглядом; времени на тары-бары было в обрез. Скоро солнце садиться начнёт сентябрь на дворе. И что тогда? По сумеркам в лагерь шлёпать? А у него ещё дело в Астапово. Фельдшер, услыхав предложение, тут же осклабился, как подросток, труды которого наконец-то оценили:
У тёти Маши брать будешь?
«Как всё предсказуемо», мысленно вздохнул преподаватель, а вслух хмуро выдавил из себя:
Где же ещё?..
Про «этилорезерв» Рудольф Александрович узнал в первый же день. Заметив, что некоторые из студентов пришли на ужин навеселе, Бережной тут же справился о поставках самогона.
Откуда дровишки? кивнул он Толику-старшему на выходящих из столовой Соснихина и Савченко. Кирьянов, зная, что тренер никогда не заложит ребят, спокойно доложил:
Старшая повариха снабжает. Она, зараза, тут полдеревни споила.
Точно знаешь? Бережной не любил оговаривать кого-то, не будучи уверенным. Кирьянов с уверенностью кивнул:
Матвей доложил. Он у этой долбаной тёти Маши постоянно берёт. Алкаши чёртовы, всю страну пропили!
Уймись! охладил преподаватель пыл Кирьянова, прославившегося своим умением критиковать всё и вся и частыми недовольствами. И ещё: предупреди Стасика. Увижу его в таком вот виде, Бережной кивнул на Мишу и Гену, вилявших по дорожке к бараку, пусть пеняет на себя.
Да говорил я ему уже, пожаловался Кирьянов беспомощно и жалко одновременно. Разве Стас послушает? У него от колхоза стресс.
Зато у Горобовой никакого стресса не будет, если она выведет их на чистую воду. А ведь она выведет, ты её знаешь. Так что предупреди Доброва ещё раз.
Ладно, пообещал Толик вяло. Только вы, Рудольф Александрович, чем на пацанов давить, лучше бы с поварихой поговорили. Если не будет предложения, спрос сам по себе отпадёт.
Преподаватель, оглянувшись, проговорил тихо, с присвистом:
Слышь, Кирьянов, такими фразами ты будешь разговаривать с Владимиром Ильичом на уроках политэкономии. Со мной не надо Отмахнувшись тогда, теперь Бережной подумал, что вовремя удержался и не припугнул Марию Николаевну, а то где бы теперь брать спиртное для подобревшего вмиг фельдшера?
Только я вас прошу, Николай, об одном: ни единой душе не говорите о том, что я купил вам самогон. Мне и без того хватает среди коллег доброжелателей, не то приказал, не то попросил Бережной.
Фельдшер весело подмигнул и прижал указательный палец поперёк губ:
Я чё ж, не понимаю? Таких говнюков везде па-ално. Ты, москвич, не перживай: я могила. Мужчина протянул руку. Обменявшись рукопожатиями, они договорились не «выкать».
Ну, вот и ладно. И ещё одна просьба: будем ехать через Астапово, тормозни на минуту у крайнего дома.
Это какого такого? морщины на лбу шофёра превратились в складки.
Самый крайний, с кружевными наличниками и голубыми ставнями. Такой ухоженный он у вас один, объяснил Бережной, мысленно вспоминая уютный домик.
Ты про Гитлера в юбке? фельдшер чуть не въехал в яму. Машину резко дёрнуло. Мужик матюгнулся.
Смотри на дорогу, лихач, Рудольф Александрович еле сдержался, чтобы не обозвать попутчика погрубее. Козлёнка мы ей привозили сбитого, так я забыл там кое-что. Понял?
А-а. Ну понял, понял. Деревенский житель вырулил на ровную трассу. Про историю с козлёнком он, фельдшер, не мог не знать. И всё же широко улыбнулся: А то я уж подумал, что ты к незамужней немке решил подкатить.