Подкрепившись, Люция сама уползает в туалет. Возится там очень долго. Да, ей же приходится скованными и всё ещё дрожащими руками снимать подгузник. Когда она, наконец, появлется, трейлер вдруг заводится и трогается с места. Вскрикнув, Люция падает на пол; я сама еле удерживаюсь в положении сидя. Заглядывает женщина, хватает поднос и снова захлопывает дверь. Я чувствую себя клиентом старинной психиатрической клиники. Только смирительной рубашки не хватает. Остро мучает ощущение информационного голода, просто настоящая ломка. В нашем отсеке всё совершенно белое, и, когда в окнах начинают мелькать зелёные листья, я жадно на них смотрю словно кино.
На тебе тоже ремень с бляхой? спрашивает Люция.
Угу.
Когда остановимся, снимем их друг с друга.
Мы же без белья!
Ну и что? Мы, вроде бы, одного пола. Чего стыдиться? Мне пряжкой живот натёрло. Меня это занимает больше твоего «бабьего куста».
Удивительно, но наших тюремщиков как будто совсем не интересует, что мы строим заговоры на неизвестном им языке. По-моему, их вообще ничего не интересует, кроме сохранности «объектов».
Когда мы отсюда выберемся, я тебя вызову на поединок, сообщаю я Люции.
Ладушки. А пока думай о том, как мы отсюда выберемся. Именно таков приоритет задач, стоящих на повестке дня, последнюю фразу она произнесла по-немецки, явственно при этом подражая манере говорить Ловаша Батори.
Включи в список посещение бани, советую я. У меня, кажется, на голове скоро вши самозародятся.
Это будет новое слово в истории паразитологии, фыркает Шерифович. На этом наш диалог сам собой иссякает. Обычно говорливую Люцию очевидно мучает головная боль, да и мне таблетки не сильно помогают в этом плане.
Небо за окошками постепенно темнеет.
Из-за головной боли мне снится всякая дрянь. Проснувшись, я чувствую себя не просто слабой разбитой. За окнами всё ещё или уже снова темно, и в отсеке тоже. Трейлер стоит.
Люция, ты спишь? зову я.
Уже минут пять, как нет. А что?
Знаешь, я ведь тебя почти поймала.
сказала мышка в когтях у кошки, слабо усмехнулась «волчица». Тебя расстановка сил в ресторане не смущала?
Нет. У окон и дверей стояли солдаты, приведённые Тотом. Правой рукой императора Батори.
Люция обдумывает эту весть.
В любом случае, тебе просто повезло наткнуться на моих парней и одурачить их. Иначе искала бы ты до второго пришествия.
Да ну? Мне казалось, что найти вампира, который признает, что его заставили поклясться на крови кое в чём, не так трудно. Теперь упыри не скрываются.
Догадливая! Только знаешь, сколько кровососов обитает в Будапеште? Так что если не до второго пришествия искала бы, то до морковкиного заговения.
Трейлер поставили под деревом, и ветки неприятно шебуршат по стеклу и крышам, вызывая в памяти страшные цыганские истории о беспокойных мертвецах. Я вслушиваюсь, чувствуя, как отчаянно хочется кофе. Можно даже без сливок и сахара. Но только обязательно настоящего, и лучше всего такого, какой варит Ловаш. В жизни не пила кофе вкуснее.
А у тебя в банде и правда было двенадцать «волков»?
Сначала было семеро. Потом к нам стали примыкать другие «волки». И люди. Ещё немного, и мы бы сбросили волосатую задницу твоего императора с кресла.
Почему же тогда все говорили, что двенадцать?
А это я запустила «утку» в сеть для красивых ассоциаций. Есть такая штука, Лиляна. Называется информационная война. Кто выиграл её тот выиграл половину боя. Люди не готовы любить «волков». Но «волки» убийцы упырей, а жить с упырями люди не готовы ещё больше. Просто пока это не осознали в полной мере. Это же противоестественно подчиняться ходячим мертвецам, быть их дойным стадом! Рано или поздно народ бы стал бунтовать. Я предпочла, чтобы это было рано. А для этого людям надо придать импульс. Как говорится, пока ёжика не пнёшь он не полетит. Я сделала ставку сразу на двух лошадок: на пробуждение нормальной, здоровой человеческой ненависти к этой нечисти, и на террор, как бы грубо это ни звучало. Чёрт, и у меня ведь почти получилось, признайся! Не понимаю, каким чудом ты осталась в живых. Но именно чудом.
Когда я теряю сознание, у меня дыхание пресекается. Так что я не захлебнулась, а потом меня просто вытолкнуло на поверхность. И всё.