Полина не смогла вынести этого страшного взгляда и опустила глаза. Тут-то и пришла внезапная подсказка: на пальце руки, намертво сжавшей ее кисть, поблескивал перстень с большим камнем бледно-розовым камнем, в сердцевине которого, как маленькое пламя, мерцали голубые разводы.
«О, его ни с чем не спутать, где-то в воспоминаниях Полины рассмеялась Маргарита. Сам он розовый, а изнутри льется голубой свет. Это аспилат. Защищает от Огненной магии».
Полина вздрогнула, попыталась выдернуть ладонь из грубой руки, но ничего не вышло, и она беспомощно посмотрела на Александра Владимировича.
Зачем вы носите аспилат? спросила Полина дрожащим от страха шепотом.
Странник покосился на открывшийся дверной проем. По его непроглядному мраку она догадалась, что перед ними лежит пространственно-временной туннель.
Я не войду туда, пока не ответите. Скажите мне зачем вам аспилат?
Странник не отозвался и толкнул ее вперед.
Стойте! вскрикнула Полина, почувствовав боль в руке. Зачем вам защищаться от Огненной магии, если вы сам Огненный?
Ответом был негромкий презрительный смешок.
Пустите меня! Полина закричала во все горло, чувствуя обволакивающий ее ужас. Господи, это надо же было быть такой дурой! Обо всем ведь можно было догадаться с самого начала! Я знаю, кто вы, знаю! Aidez! Aidez-moi!!![1]
Картина выстроилась слишком быстро. Она ведь не ощущала никакой Огненной магии. Если задуматься, она не ощущала вообще ничего. Значит, колдун скрывал свою силу. Зачем? Как жаль, что этот вопрос только теперь пришел ей в голову. Теперь, когда она уже догадалась, кто стоит перед ней.
Полные отчаяния вопли девушки потонули в глухих коридорах туннеля, и молодой человек, прибежавший на крик в эту подворотню, увидел только неприглядную серую улочку и заколоченную старую дверь.
Тем временем Ольга Феншо, чувствуя неясное беспокойство, безо всякой причины зародившееся в ней сегодня с самого утра, долго стояла на крыльце, глядя вслед исчезающим вдали племяннице и наставнику из Заречья. Наконец, когда они пропали из вида, она тяжело вздохнула и вернулась в квартиру. Она никогда не любила прощания.
Peut etre une tasse de café?[2] крикнула она доктору из прихожей, но ей никто не ответил.
Михаил! Месье Монье уже ушел? еще громче прокричала она, на этот раз обращаясь к сыну.
Как он мог уйти, если ты все время стояла у двери?
Ох, верно! Ольга всплеснула руками. Что за глупости я говорю.
Она скинула туфли и заглянула в комнату.
Месье Монье месье Монье!
Почтенный лекарь все так же сидел в кресле, только голова его безвольно и нелепо свешивалась на грудь, как у игрушки со сломанной шеей.
Месье! Ольга подскочила к колдуну. Вам плохо?
Она прикоснулась к его лицу и тут же отдернула руки кожа гостя была холодной, неприятной на ощупь, гладкой, словно искусственной.
Мик, прошептала она сперва тихо, а затем позвала уже громче, изо всех сил: Ми-и-ик!
Через несколько секунд в комнате появился ее сын.
Maman?
Ольга беспомощно указала на целителя.
Он мертв! воскликнул Микоэль.
Что случилось с ним, Мик? Что-то с сердцем?
Микоэль поднял голову пожилого мага и ужаснулся: глаза того ввалились, под ними на коже чернели круги, от самого лба к подбородку тянулась странная розоватая рябь.
Проклятие. Его название тебе ничего не скажет. Специалист по Темным проклятиям умер от проклятия Кто это мог сделать? Где тот человек, что пришел за
Тут Микоэль в страхе взглянул на мать, и они вместе беззвучно произнесли:
«За Полиной»
Глава вторая. Лисья хворь
Вот уже который день подряд небо продолжало тяжелеть, вбирая в себя все больше и больше мелких сиреневых туч, подползавших со всех сторон. Изредка несколько из них проливались дождем, но это был дождь мелкий, теплый, а грозовой оттенок облаков, наслаивающихся друг на друга, предвещал совсем другое.
Будет гроза, сказала молодая колдунья ребенку в коляске, которую она остановила возле витрин, где были выставлены новые платья господина Ламонова.
Будет. Верно, кивнула им пожилая пара, перед тем как свернуть в Солнечный сквер.
Будет гроза! крикнул один мальчишка другому, пиная мячик, отскакивавший не от земли, а от воздуха.
Надеюсь, никакой грозы не будет! сказала Анисья Василисе, откидывая за плечи кудри, разлетавшиеся от ветра. О, ты видишь? Вон Тихон, и Таня, и Фадей. Ну надо же! Мы за сегодня столько знакомых встретили.