Произнося эту льстивую речь, предатель тыкал в Руслана похожим на сосиску пальцем. Не в силах сдерживать ярость, Руслан влепил толстяку звонкую оплеуху, и тот шлепнулся задницей на свой баул. Возница расхохотался.
Вот ты и получил свое вознаграждение, о бдительнейший из бдительнейших!
Говорю тебе это шпион! Будимир всхлипывая, поднялся и отошел на безопасное расстояние. Он прятался на кукурузном поле и пытался разнюхать у меня
Я же сказал: заткнись! вельможа внимательно посмотрел на Руслана. Мне знакомо твое лицо. Мы не встречались раньше?
Руслан исподлобья взглянул на грозного возницу. Тот был прав. Они действительно встречались. Вспомнить где именно, Руслан не мог, но одно знал точно: этого человека он хотел убить.
2
Телефонный звонок, раздавшийся в квартире Руслана Говорчука утром воскресного дня, мог сулить только внеплановый вызов на работу. Завод почему-то никак не мог обойтись без мастера сборочного цеха и беспокоить его в воскресенье стало доброй традицией.
Руслан как раз собирался разбить о край сковороды второе яйцо, но от неожиданности уронил его на пол. Завтрак откладывался на неопределенный срок.
Проклиная телефон, испортивший утреннюю идиллию, Руслан обошел яичную лужицу на линолеуме и снял трубку.
Ну?
Русланчик, ты?
Говорчук узнал голос тетки и поморщился: та звонила племяннику только в экстренных случаях и, как правило, сообщала только дурные вести.
Я, Мария Федоровна, кто ж еще? Что-то случилось?
В ответ, на противоположном конце линии послышались душераздирающие рыдания. Руслану пришлось ждать, пока родственница выплачется. Рыдания перешли во всхлипы.
Что там у вас? Толком скажите! сердце сжалось от тяжелого предчувствия.
В родном райцентре у Руслана был только один, по-настоящему дорогой человек сестра Аленка. Старшекласснице, жившей после смерти родителей у тетки, Говорчук каждый месяц посылал половину зарплаты. Навещал при первой возможности.
Во время последней встречи Лена делилась с братом своими планами на будущее, которое не представляла себе без живописи. Она собиралась поступать в институт культуры, и Руслан понемногу начал готовить для этого почву, набиваясь в друзья к тем из своих знакомых, кто имел маломальское отношение к миру художников.
К большому разочарованию Говорчука оказалось, что он вращался в кругах тех, кто назубок знал марки подшипников, преимущества сварки в защитной среде и хитрости запихивания в головку токарного станка резцов с умопомрачительными углами режущих кромок, но не имел ни малейшего понятия о кистях и подрамниках. Да и откуда среди знакомых рядового инженера-механика могли взяться люди, отличающие Дали от Пикассо, а масло от акварели?
Однако Руслан слишком сильно любил сестру и ценой неимоверных усилий вышел на старичка-завхоза, который заведовал в институте культуры партами, досками и мелом.
Через него Говорчук рассчитывал найти подходы к преподавателям. Особенно удачной была последняя попойка с завхозом. Она сулила головокружительные перспективы. Сестра могла не опасаться за свое будущее, но оказалось, что это самого будущего у нее нет.
Леночка погибла! прохныкала тетка в трубку. Убили нашу девочку-у-у!
Руслан продолжал разговор, но пользовался для этого только речевым аппаратом. Мысли были бесконечно далеки от срочной поездки на похороны и других, сопряженных со скорбным путешествием проблем. Кому и зачем понадобилось убивать девушку, не обидевшую за свою короткую жизнь даже мухи? В глубине души Говорчук надеялся, что его глупая тетка стала жертвой чудовищной ошибки. Эта робкая надежда вдребезги разлетелась от удара о гранит теткиного вопроса.
В пятницу, к часу успеешь?
В ответ Руслану оставалось только положить трубку. Собираясь на вокзал, он перебирал в уме способы самой страшной казни для того, кто посмел поднять руку на сестру, не замечая того, что щеки намокли от слез.
Поездка в прокуренном вагоне дизель-электропоезда напрочь стерлась из памяти, так же, как и заплаканные лица родственников на вокзале.
Деталей похорон Руслан тоже припомнить не мог. Лица людей, пришедших проводить несчастную девушку в последний путь, слились в общую серую массу. Напряженную тишину нарушали только удары комьев оранжевой глины о крышку гроба.
Мария Федоровна, согласно обычаю приготовила племяннице свадебное платье, но одевать его было попросту не на кого.