Несколько схематизируя, можно сказать, что Америка начинает отрицать именно то, что выделяло ее среди других государств, что делало ее Америкой.
Страна, которая положила начало массовому конвейерному выпуску предметов потребления, с тоской оглядывается на ремесленника, на кустаря-одиночку. Самая высокая аттестация товара - сказать, что это ручная работа. В стране, которая давно поставила на индустриальную основу производство и первичную переработку сельскохозяйственных продуктов, стало распространенным поветрием своими руками выращивать овощи возле дома. Житель предместья с гордостью потчует гостя яйцами от собственных кур. Семейные журналы полны советов, как испечь домашний хлеб, закоптить колбасу. Универмаги чутко подхватили девиз "сделай сам", предлагая заготовки для самодельных столов, ларей, табуретов. Вряд ли все это лишь прихоть, как и мода на велосипеды, охватившая страну, которая, по выражению Ильфа и Петрова, выросла у большой автомобильной дороги.
Мир железобетона и консервированных продуктов, мир штампованных вещей все больше гнетет людей, вызывает раздражение, стихийный протест против чрезмерной механизации и стандартизации быта, всех форм человеческого существования.
В Соединенных Штатах сейчас на каждом шагу слышишь разговоры о побочных отрицательных последствиях урбанизации. Но дело не только в том, что крупные города Америки задыхаются в автомобильном и заводском чаду. Человек не хочет и не может мириться с бездушием капиталистической общественной машины, которая превращает людей в стандартно запрограммированные роботы. В американцах зреет протест против попыток штамповать их души, против шаблонного, конвейерного производства не только материальных, но и духовных ценностей.
Соединенные Штаты вырвались вперед в организации производства, в производительности труда, создали обилие материальных благ. Но даже если не касаться вопроса о том, сколь вопиюще неравномерно распределены эти блага, бросается в глаза, что, кроме обездоленных материально, в этой стране неизмеримо больше обездоленных духовно - даже среди людей, считающих себя обеспеченными, преуспевающими.
Жрецы культа наживы и стяжательства внушают человеку, что вещи, которыми он обладает, - единственное мерило жизненных благ, умышленно стимулируют материальное потребление с таким расчетом, чтобы оно оттесняло на задний план духовные запросы. Америка отнюдь не становится просвещеннее в той же пропорции, в какой богатеет и распределяет свои богатства.
В Соединенных Штатах, пожалуй, больше всего поражаешься именно несоответствию огромных материальных возможностей страны с тем, как ничтожно мало используется этот потенциал для того, чтобы обогащать культурную жизнь людей, расширять их кругозор, прививать им новые духовные потребности. Издаются талантливые книги, существуют прекрасные симфонические оркестры и картинные галереи, но слишком уж незначительным, незаметным компонентом входит все это в культурный рацион даже так называемого "среднего класса".
Не устаешь удивляться: почему так много людей предпочитают бульварную газету "Нью-Йорк дейли ньюс" гораздо более содержательной и серьезной "Нью-Йорк таймс"? Почему ремесленные поделки, дискредитирующие жанр детектива, становятся бестселлерами с многомиллионными тиражами?
- А зачем, собственно, нужно навязывать обывателю уровень культурных потребностей, присущий интеллигенту? А если ему действительно больше нравится читать про бейсбол, чем про политику; если он действительно предпочитает порнографию с 42-й улицы романам Достоевского? Ведь свобода выбора в конце концов за ним, - убеждал меня молодой экономист.