Могу подуть сказал отец.
Ты что, охренел?
Я не могу смотреть как мой сын скатывается все дальше и дальше.
У тебя есть другие, лучше меня?
Нету, поэтому и не хочу.
А меня кто-нибудь спросил, что я хочу?
Спрашиваю что ты хочешь?
Вернуть крестик владельцу и чтоб меня оставили в покое надолго. Заговорщиков сразу в котел и двигаться во времени дальше, скоро придет пора.
Хорошо.
Я уеду на некоторое время. Когда вернусь тогда и начнем.
Может лучше подождать время само нас настигнет.
Можно и подождать. Только ты мне весь кайф обломал. Теперь, если что своими силами будешь обезболивание делать.
Лучше так, чем смотреть на тебя, одурманеного.
На другой день Зак одел байкерский прикид и на мотоцикле въехал прямо в портал. Он решил проверить что с особняком. Матильда была еще там. Лиза где-то работала. Он сказал, что может быть заедет на обратной дороге. И поехал дальше на восток. Увидел церквушку, зашел в нее, прошел к распятию, снял появившийся крестик на цепочке и повесил на крест.
Мы с тобой в расчете сказал он распятию и пошел обратно. Пошел мелкий и противный дождик. Поняв, что до замка он не доедет, решил завернуть в особняк. Там горел камин. Матильда приготовила ему горячий шоколад. Зак ходил по дому, вспоминая где и что было, где что стояло. Вспомнил про переход в замок, оказалось он еще работал. С работы пришла Лиза и они не сразу узнали друг друга. Зак вырос и изменился, Лиза тоже была другая. Они немного посидели у камина, Зак сказал, что переночует у них, а завтра поедет домой. На диване он и уснул. Ему снилась девушка с длинными волосами, на зеленом лугу, которая берет его за руку. Он проснулся в слезах. Не было этого. Все вранье и фантом. Светало, когда он завел мотоцикл и, не прощаясь, уехал. Замка на месте не было. Он просчитывал вход и так и эдак. Но не мог попасть. Сзади услышал насмешливый голос И не попадешь, пока мы не поговорим.
Не о чем нам с тобой разговаривать сказал Зак, но с мотоцикла слез.
Ты обиделся на меня?
Да.
За Офелию?
Да.
Извини, я хотел как лучше.
Ну почему все хотят как лучше, только меня никто об этом не спрашивают. Отец тоже старался.
Он-то тебе что сделал?
Помимо жены? Зак приспустил штаны внизу живота была багровая лилия.
Ничего себе.
А ведь тоже из лучших побуждений.
А если я скажу, что мысли Офелии были выдумка?
Я скажу не ври мне. Устал я от ваших игр. И я не думаю, что это было вранье. Когда браслет треснул, она просто взяла его и ушла. Анабель хоть драться лезла, а эта, совсем без эмоций. Хотя признаюсь, мне с ней хорошо было.
Это приглашение. Возьмешь? Человек протянул крестик на цепочке.
Нет. Мне и дома неплохо.
А теперь ты врешь. Тебе плохо. Ты вспоминаешь те времена, пока не покончил с собой и страдаешь.
Ты что, можешь время вернуть? Вернее, переписать временную линию?
Не могу.
Тогда какое тебе дело? В аду миллионы грешников мучаются тебе до них есть дело?
До некоторых да.
До некоторых Я устал и хочу домой. Разговор бесполезен. Все давно перегорело. Дай мне проход или мне придется ночевать здесь.
Ты озлоблен на весь мир. Что ж, проезжай он махнул рукой. Зак запрыгнул на мотоцикл и через минуту был дома. Через 5 минут пил вино и через 20 уже лежал с женщиной в теплой постели.
Человек долго смотрел ему вслед. Сзади подошла Офелия
Ну что?
Ничего. Человек отвесил ей пощечину. Дура. Все упустила. Он не простит. И не вернется. И ты больше домой не вернешься.
Почему?
А кому ты там нужна? Офелия заплакала.
Я все делала, как вы сказали, но задание было слишком тяжелым.
Как скажешь. Теперь тебе будет легко на земле без крыльев. Человек ушел. А Офелия с плачем пошла по дороге. Дальше следы ее теряются.
Теперь Зак жил в замке у отца, под присмотром двух горгулий они же телохранители, чтоб он ничего с собой не сделал. Напиться он не мог, поэтому оставалось только смотреть в стену. Отец иногда заходил к нему, молча смотрел и уходил. Обед приносили регулярно, но он скармливал его горгульям, чтоб не заподозрили. Одно время пытался поменять облик, но получалось плохо, потому что уже привык к своему. Иногда ходил плавать в купальню, но и там было неинтересно. Он шатался по замку как привидение, пугая любовников по углам, но легче ему не становилось.