Князя Романа решили не искать, а если он сам объявится, то гнать его взашей за пределы нашей земли. Такое единое волеизъявление, весь люд встретил с восторгом и ликованием.
Скорый выезд посольства за Великой Княгиней, тут же благословили волхвы, признав такой исход, угодным для наших богов.
Княжеское подворье взяли под стражу и охрану, назначенные для этого, «спецы» Якова. В сами хоромы, приказано никого не пускать.
Есть еще новины более тревожные, которые добыла разведка «спецов», но о них он доложит при личной встрече.
На этом послание её верного воспитанника и будущего руководителя специальной службы Якова, заканчивалось. Неопределенность, возникшая после её добровольного отказа от княжеского стола и вынужденного отъезда из Ивеля канула в лету! И это принесло кое, какое облегчение израненной и измученной душе Великой Воительницы. Так уж устроен человек: стоит в его ближайшей жизни появиться четкой определенности и он становится другим: устремленным и целенаправленным!
Что за вести, которые принесли Якову его разведчики и чем они вызывали тревогу, она пока не знала. А это вызывали нешуточное беспокойство. Нутром чувствовала: ничего доброго они не обещают, и что надвигается новая напасть, надвигается новая гроза. Знать бы, что она несет! От того зависят шаги, которые ей предстоит предпринять в будущем,
9
Выйдя из терема на крыльцо, Ольга поразилась изменениями в природе, которые произошли за ночь. Вовсю звенела капель, срывающаяся с заметно похудевших сосулек. Снег совсем утерял свою белизну и свежесть: стал ноздреватым, неровным и серым. Сугробы, высившиеся вдоль хоженых тропинок, оплыли, уменьшились в размерах и своими очертаниями стали напоминать Земляные Горы. Плюс ко всему ясноликий Ярила, посылающий тепло с лазоревых небес всему живому на земле. Лепота!
Ольге остро захотелось сбросить надоевший за зиму полушубок и прямо сейчас воспарить в прозрачное, по весеннему ласковое, синее поднебесье. Но разум подсказывал, что полеты в небеса, необходимо отложить на более позднее время: слишком много дел было на грешной земле.
Утром, за завтраком, она поведала домочадцам о предстоящей скорой разлуке. Особо не распространяясь в подробностях, открыла новины, которые дошли до неё из стольного города. Сказать, что вести сильно огорчили её близких значит, ничего не сказать! Женщины: Домна, Стояна и Настя, спешно потянулась к носовым платкам и принялись промокать ими, вмиг повлажневшие очи.
Мужчины отец и Семен, отяжелели лицами и хмуро стали изучать узоры на вышитой скатерти. Затянувшееся молчание, прервала причитаниями Домна:
Да что это за жизнь? Ни минуты покоя от неё бедной девочке! Сами не могут спокойно жить в своих столицах и ей не дают. Напортачат, накуролесят в своих деяниях, а разгребать их мусорные ямы, приходится нашей касатке!
Не ехай, внучка, в это гнездо греха и разврата: пусть сами у себя разбираются, И корона княжеская нам непотребна. Жили мы столько без неё и еще сто зим проживем. Не ехай: вот мое твердое слово! Икутар поднял от скатерти очи:
Неверно глаголешь, Домна! Хотя, как отец, я тебя понимаю и поддерживаю. Но только, как отец! А вот, как воин и как защитник отечества, я мыслю совсем даже не так. Понизил голос почти до шепота и медленно, с грустью выстраивая слова, продолжил:
Не принадлежит нам ныне наша ласточка. Да и самой себе она не принадлежит! Забрала её к себе, наша отчизна, земля славянская, на веки вечные и никогда уже не отпустит! Да и сама наша дочь никуда от неё не уйдет, пока жива будет.
Выпадает, некоторым, такая судьба судьбинушка Родину святую, свой народ от клятого ворога, от смуты черной защищать и никуда ты от неё не денешься. Судьбу ведь, ты сам себе не выбираешь: это она отыскивает и входит в тебя, как длань входит в боевую рукавицу, а её просто так не стряхнешь, не сбросишь!
Наш же с вами удел всеми нашими силами души и тела, по возможности, поддерживать нашу дочь. Окружать её любовью и заботой во время коротких встреч. Остальное время ждать и молиться нашим богам за её благополучие и счастье!
Это мое слово, Великая Княгиня! Но ты сама вольна принимать решение, и никто тебя за него, судить не вправе! Ольга крепко сжала зубы: боялась разрыдаться на очах у родных людей. Вот ведь, такие простые слова, сказанные простыми людьми, а сколько в них нежности, любви и понимания! Горящим, сухим взглядом обвела самых близких ей людей и молвила: