Когда, миновав Странниковский дезинфиксатор, мы все, наконец, вошли в Лабораторию, мне вдруг представилось, будто я оказался в музее. Был я как-то в музее, у одного Аполлона там на плече сидел, так вот впечатления аналогичные: всего много, а что к чему не поймёшь. И пристроиться негде. Только было я сел на какую-то никелированную штуковину, она застрекотала и по тёмным экранам побежали белые линии.
Вот эти прямые, Ромуальд твои извилины! заумно выразился Странник. Он думал, я что-нибудь пойму в его учёной терминологии!
Не без моего, честно признаться, чутчайшего руководства с Гремлянина сняли все доспехи. Монстрыш оказался ракоходячим прямообразным существом, ростом чуть повыше Землян, но пониже Пришельца. Худобой и угловатостью фигуры Гремлянин более всего походил на экзоскелет, обтянутый блестящей тёмно-тёмно-зелёной с переливами и искрами гусиной кожей. Известное сильное впечатление производили, разве что, огромные кривые трёхпалые клешни, но, поскольку пленник нисколько не сопротивлялся, его без всякого труда и последствий удалось уложить на лабораторный стол и пристегнуть ремнями безопасности. Чтоб не рыпался, когда будут резать! подумал я.
Странник с чрезвычайно сосредоточенным видом принялся лепить к Гремлянину датчики и анализаторы. Впрочем, на счёт сосредоточенного вида это я для красного словца: на самом-то деле выражение лица Странника было сокрыто бородой. Но, судя по латинянским изречениям, то и дело сыпавшимся с губ нашего учёного друга, серьёзность его намерений представлялась более чем очевидной:
Этотс хреновинус сюдас
Пришелец сновал по Лаборатории взад-вперёд, подтаскивая к Страннику необходимые тому приборы. Причём, чем тяжелее был прибор, тем бесспорней виделась Страннику крайность его необходимости. Пришелец, естественно, думал иначе. Поэтому между ними временами случались дискуссии.
Тащи-ка сюда Электронный Телоскоп! кричал Странник. Последняя модель моей конструкции, очень ценная вещь!
Это вот этот шкаф?! изумлялся Пришелец. Ты не можешь обойтись обыкновенным скальпелем?
Скальпель это кувалда медицины! отвечал Странник.
Поэтому нужно бить Гремлянина телоскопом?
Пока Пришелец и Странник горячо обсуждали целесообразность подтаскивания к лабораторному столу различных тяжёлых приборов, и тянули их в разные стороны, Старик мужественно мешался им под ногами, одержимый идеей непременно увидеть реакцию подопытного Гремлянина на пускаемый тому в лицо дым «беломорины».
Смотрите, смотрите, он собирается чихнуть! то и дело возвещал Старик, довольный произведённым эффектом.
Странник бросал сопротивляться Пришельцу, и немедля включал принудительную вентиляцию и дезинфекцию.
Ещё раз пустишь ему дым в лицо ляжешь рядом, и я тебя как следует обследую, обтомографирую, обматоскапирую и оскоплю! отчитывал он Старика.
Никто из присутствующих даже и не заметил, как самозабвенный спор Старика, Странника и Пришельца обратился в общее философствование о смысле жизни. Неуловимое течение мыслей наших друзей захватило всех, и вскоре Лаборатория наполнилась диковинным разноголосьем: Странник кому-то доказывал абсурдность теории Дарвина, причём каждый свой постулат он почему-то начинал словами: «Возьмём к примеру Ромуальда!»; Старик степенно рассказывал о факте биографии, должном иметь безусловно эпохальное значение для всей Вселенной, небрежно стряхивая пепел «беломорины» в стерильный автоклав. Вряд ли кто-нибудь их слышал, потому что Пришелец сам с собой говорил о влиянии поэзии на прозу, а я пытался прокричаться сквозь шум их голосов, рассказывая про кукушку. Должно быть, всё это продолжалось бы ещё долго: поверите ли, на моей памяти уже несколько случаев, когда Счастливчики проводили в дискуссиях целые сутки! Но неожиданно прозвучавшее в общем хоре абракадабры трезвое предложение Принцессы охладило наш пыл.
Собственно, эта гениально элементарная мысль должна была бы прийти в голову мне, но я как-то не успел о ней подумать. А Старик, наоборот, просто поленился её высказать, хотя она и вертелась на языке впрочем, со многими прочими другими мыслями вместе. Странник же, в силу своей любви к трудностям и сложностям, считал ту мысль крайне примитивной и потому выбрал иной путь для достижения цели, наиболее хитроумный и тяжёлый. Хитроумным путь был для самого Странника, а тяжёлым для Пришельца.