Оливер много думал за этот день, и пришел к выводу, что он виновник того, что их отношения пошатнулись. Он таит в себе недовольство, ему кажется, что он не на своем месте, отсюда раздражение и срывы на Чарли, которая ни в чем не виновата. Но правда в том, что именно здесь его место, рядом с ней, его женой. И теперь он это понял. Теперь все будет по-другому. Он перестанет вести себя как придурок.
Чарли приподнялась и провела рукой по волосам Олли: ей нравилась их мягкость, цвет темного золота ее завораживало, как солнечный свет играл с ними, и тогда они отливали неким сиянием. Чарли радовалась, что за прошедшее лето волосы Олли отрасли и вновь были привычной для нее длины прическа, к которой его принудили в лагере ей совсем не по душе была.
Оливер прижал ее к своей груди, и их губы слились в прощающем поцелуе, положивший конец конфликту. Обиды были забыты, вытесненные пламенеющим желанием и страстью. Они занялись любовью, а после уснули, обнявшись, с убеждением, что тучи рассеялись и больше не вернутся.
Им ничто не угрожало.
Оливер
Какого черта?
Это за то, что мне пришлось тащиться сюда, чтобы убедиться, что твоя задница не натворила дел.
Опираясь на трость, Майло прошел мимо меня в дом.
Удара ты не пожалел. Я скривился, потирая плечо, в которое он зарядил.
Ты не брал трубку, брат. Так нельзя.
Майло опустился в кресло, одарив меня взглядом, полный укора. Мне стало не по себе не следовало отключать телефон и заставлять его переживать.
Майло видел меня в самые плохие моменты моей жизни (как и я его), и я знал, о чем он подумал, когда не смог дозвониться до меня в течение долгого времени. Но я не собирался возвращаться к старому, о чем и сказал ему.
Хорошо. Потому что богом клянусь, парень, я сам надеру твою задницу, если ты повторишь то дерьмо, из которого так долго выбирался.
Нет, нет, больше никогда. Одна мысль об этом бросала меня в холодный пот. Не волнуйся.
Майло долго смотрел на меня, взвешивая, насколько мне можно верить, но потом кивнул, соглашаясь.
Так чего ты тут спрятался? Он обвел взглядом гостиную, в которой еще не было ничего кроме голых стен да кое-чего из мебели.
Надо было пару дней подумать. Я не прячусь.
Чушь! Хватит заливать.
Он усмехнулся, закинув больную ногу на столик он был грубо сколочен и не идеально отшлифован, но я сам сделал его однажды, чтобы скоротать бессонную ночь.
Замечания делать ему я не стал в конце концов, он был здесь, потому что ему на меня не наплевать.
Ее избегаешь?
Я посмотрел в сторону, почесав подбородок пора было побриться, бороду отращивать я не планировал.
Можешь молчать, я и так все вижу. Что у вас произошло? Из-за чего ты так обозлился на нее?
Я не рассказал Майло, что у Чарли есть ребенок.
Ребенок Чарли! Я верил в это с трудом, мне это полным абсурдом казалось. Не укладывалось в голове, как нечто такое значимое в ее жизни могло пройти без меня?
Наверное, я продолжал быть идиотом, если до сих пор пытался понять причину; понять, почему все так случилось? Как так случилось, и как я допустил такое?
Все было просто, и, наверное, не надо искать глубокий смысл во всем этом. Меня не было рядом, и Чарли изменила мне.
До банальности просто, тошнотворно логично.
Все по-старому. Я посмотрел в глаза боевому товарищу, солгав не дрогнув. Ты сам убеждал меня, что мне не стоит идти у нее на поводу. Что теперь тебе не нравится?
То, что ты пытаешься навешать мне лапшу на уши! Его палец изобличающее указал на меня.
Я закатил глаза, всем своим видом показывая, что меня начал утомлять этот разговор.
Ладно, дело твое, сдался Майло, отмахнувшись. Я узнал, что ты в порядке относительном, а я затем и приехал.
Я скрестил руки на груди и улыбнулся другу, изображая полное самообладание.
Я не собираюсь слетать с катушек.
Нет?
Нет.
Когда ты в последний раз был у дока?
Недавно.
Я встретил ее на днях, она была обеспокоена, потому что ты больше месяца не навещал ее и не перезванивал.
Не разговаривай обо мне с доктором Келли. Ты не моя мамочка, Майло!
Ты спас мне жизнь, теперь я спасаю твою, хочешь ты этого или нет.
Не заставляй меня жалеть, что сделал это!
Мы оба были на взводе, но я тут же пожалел о своих словах, как только они сорвались с языка.
Я подался вперед, проведя ладонями по лицу, и с помощью глубоких вдохов постарался успокоиться.