Белоцвет отыскал глазами короля. Тот сидел на траве, опираясь спиной на самый высокий камень в круге, и пил из своего черного хрустального кубка. На лице его застыла блаженная улыбка, глаза были закрыты, а у ног лежал Цикута.
Самое время, решил Белоцвет. Он пустил деревянную чашу плавать по воде, оттолкнул высокого, тонкого слуа, лакающего прямо из котла, лязгая зубами. Слуа покорно убрался, а Белоцвет ухватился руками за края и, наклонившись, погрузился по плечи в кровавую воду. Потом он резко выпрямился, разбрызгивая тяжелые капли с волос, запрокинул голову и закричал. Ничего человеческого не было в этом крике, так могла кричать хищная птица, камнем падающая на свою жертву, или же обозленный зверь. Темная душа леса смотрела глазами Белоцвета, вырывалась криком из его вздрагивающего горла, темная лесная кровь переполняла его сердце.
Белоцвет оглядел притихших хогменов, оскалился, кинул пригоршню воды в стайку фей, и направился к танцующим.
Что за танцы под хлопанье в ладоши? Спросил он у одной из ламий, украсившей волосы и грудь светляками. Где наши хваленые музыканты?
Пьют, со смехом ответила она. И к тому же наши музыканты в подметки не годятся человеческим. Так что и она огляделась, постукивая мелкими острыми зубками.
Вот он! Тонкий пальчик указывал на жмущегося в тени парня, прижимающего к себе волынку. А ну, выходи! Я тебя поймала! И тебя! И тебя!
Ламия тыкала пальцем в стелющихся по земле людей, у каждого из которых были музыкальные инструменты флажолеты, ребеки, цимбалы. Они вставали и покорно подходили к ней, бредя нога за ногу, будто во сне. Когда их набралось человек шесть, она решила, что этого хватит и махнула им рукой мол, играйте. Перепуганные музыканты задудели кто во что горазд, заглушив на минуту даже рев минотавров.
Э нет, так не пойдет. Белоцвет решительно отнял у одного из пленников страны-под-холмами пастушью дудочку, повертел ее в пальцах и, вспомнив что-то уже неизмеримо далекое, поднес к губам и заиграл весенний напев, простой и нежный, песню, вслед за которой приходит лето. Музыканты прислушивались, лица их светлели, они переглядывались и постепенно, один за другим, подхватывали мелодию.
Так-то лучше. Одобрил Белоцвет, возвращая дудочку человеку. Но сегодня мы хотим другой музыки. Нежности оставьте на потом. Мы желаем веселиться, не так ли, красавица? И он схватил ламию за сверкающие волосы, притянул к себе, поцеловал и оттолкнул. Играйте! И смотрите, играйте хорошо а не то я вас съем!
И он захохотал, потешаясь над похолодевшими от ужаса людьми.
Музыканты как могли справились с волнением и уже через минуту над долиной стоял гул развеселой, залихватской мелодии, толкающей в пляс. Белоцвет подхватил водяную деву, раскружил ее, двинулся дальше, а она все цеплялась за его пояс своими мокрыми, длинными пальцами. За нее ухватился козлоногий сильван, а за длинные пряди его шерсти цеплялась ланнон ши в венке набекрень. Белоцвет танцевал, проходя по долине, и все хогмены спешили присоединиться к нему. Танцующие двигались причудливой вереницей, свивались в кольца, расходились и вновь сближались. Белоцвет уводил их все дальше от источника, на край долины, и вскоре толпа у круга камней поредела, а потом и вовсе иссякла. По всей долине мерцали огни, в отчаянном веселье заходилась музыка, воздух дышал послегрозовой свежестью и силой.
Король-мертвец приоткрыл глаза. Тут же Цикута вскинул голову, заглядывая в лицо хозяину.
Лихой парень попался. Остролист погладил пса по голове. Наконец-то можно будет уснуть спокойно. Я не забыл, Цикута. Сейчас все исправим.
Король негромко позвал кого-то, и из темноты вышла девушка в длинном белом платье и в шапочке-колокольчике на темноволосой голове. Она была очень хороша даже для себе подобных, но что-то в прищуре ее темных глаз заставляло думать о скорейшем отступлении, в котором не было позора, только желание остаться в живых.
Мы снова живы, ваше величество. Госпожа цветов подошла к кипящему, переливающемуся через край котлу, зачерпнула немного воды узкой ладонью, сделала маленький глоток и облизала розовые губы. Какой щедрый дар, давно такого не было.
Осталось немного прибрать за собой. Остролист поднялся и подошел к ней. Я не хочу, чтобы мальчик расстраивался. Он меня забавляет.