МАРИИ ШАРАПОВОЙ 140
Ты не знаешь, ты не знаешь,
Как безрадостна любовь
И когда в строку вонзаешь
Роковую рифму «кровь».
Много судеб, много жизней
Погубила в мире страсть,
Превращая гордых в слизней,
Заставляя сильных пасть.
Зачастую безответно
Чувство, гложущее грудь;
Тем, кто любит беззаветно,
Выпадает смертный путь.
Отчего так происходит
Нет ответа до сих пор.
Но любовь сердца изводит,
Обещая медосбор.
Хорошо, что ты не знаешь
Всех превратностей любви,
Душу мрачно не терзаешь
Безысходностью в крови.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ 141
Пролетела костлявая птица
Над моим перекошенным домом;
За окном неприятные лица
За гоморрой бредут и содомом.
Суету деградирует алчность,
Пустоту оглашают вороны,
И в грядущем, как в прошлом, невзрачность,
И по-прежнему лгут чичероне.
Даже воздух смердящий не в силах
Одолеть притязания гнили;
Хлорофилл почернел в девясилах,
И болотом пропахли ванили.
Нависает над городом порча,
Все мрачней и гнетущей ненастье
И, гримасы посмертные корча,
Растворяется мнимое счастье.
Превращаются парки в погосты,
На деревьях-крестах ни листочка;
Доминируют в душах коросты,
В кулаке у природы заточка.
Нет конца инфернальным симптомам,
И не зря, видно, снова кружится
Над моим перекошенным домом
Смертоносная страшная птица.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ 142
Я не рожден, Мария, для печали,
Но ты меня заставила грустить,
Не думая в заокеанской дали
Хотя бы раз безумца навестить.
Ты каждый день проводишь в тренировках,
Гоняешь мяч, топспинами крутя,
А после, расслабляясь на тусовках,
Невинным флиртом тешишься, шутя.
А мне в моей трущобе азиатской
Под гнетом тиранической пяты
Лишь суждено в своей судьбине адской
Вдыхать смердящий воздух сволоты.
В геенне огненной горю при жизни,
И в пламени не виден перебой.
Прошу тебя без всякой укоризны,
Мои ожоги вылечи собой.
Пусть наши судьбы в церкви не венчали,
Но помни в сумасбродстве суеты:
Я не рожден, Мария, для печали,
Тем паче если есть на свете ты.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ 143
Я призову тебя к ответу
За равнодушие к поэту,
Что не даешь хоть часик мне
Побыть с тобой наедине.
В делах житейских вечный стайер,
Известно всем, что Бог не фраер.
А посему ты свой, Мари,
Бехавиор пересмотри.
Создатель мне шепнул по блату,
Что за мои заслуги плату
Я получу не сонмом строк,
А в виде длинных, стройных ног.
И эти ноги, как ни странно,
Принадлежат тебе, Марьяна.
Так что ты року не перечь
И приходи со мною лечь.
Настроен я весьма серьезно
И даже сверхамбициозно:
Хочу, закончив пир ночной,
Назвать тебя своей женой.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ 144
Я умер, Мария, когда ты сказала,
Что любишь на этой земле не меня,
Что из твоего триумфального зала
Неслышен призыв моего куреня.
Теперь я мертвец, не лежащий в могиле,
Но строки слагающий волей небес,
И кажется всем, что к рифмованной гили
Меня подстрекает не Эрос, а бес.
Пусть думают всякое бедные люди:
Ведь мне фиолетовы их словеса.
Мне нравятся больше, признаюсь, верблюды
И солнечно-синие в сочь небеса.
И пусть для тебя я нисколько не ценен,
Пускай я не буду вовеки с тобой,
Но на исторической мы авансцене
Предстанем народам единой судьбой.
Я умер, Мария, а мир продолжает
Считать, что живу я, коль песни пою.
Но знай, что покойник не славу стяжает,
А жаждет воскреснуть за душу твою.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ 145
О Маша милая, даруй,
Мне, обреченному на смерть,
Один сердечный поцелуй
И я согласен умереть.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ 146
Давай по совести, Мария:
Ты несравненно хороша,
А у меня тьма-индустрия
И утомленная душа.
Прекрасна ты со всех обзоров
И не нуждаешься ни в чем,
А я стыжусь своих позоров
И жду убийцу с кирпичом.
Ты знаменита так, что даже
Твою фамилию твердят
И те, кто вымазался в саже,
И кто на раутах блестят.
Меня же знают лишь несчастный
В моем жилье грустящий жук
Да молчаливо-безучастный,
Гамак повесивший паук.
И все же теплится надежда
В моей заброшенной душе,
Что мне моя судьба-невежда
Сюрприз готовит в шалаше:
Что в день неведомый, но светлый,
Как воплощение мечты,
Опережая луч и ветры,
Ко мне войдешь с улыбкой ты.