Бахтиёр Ирмухамедов - Избранные стихотворения. Том III стр 14.

Богиня с длинными ногами
Мария Юрьевна, прошу,
Не наделяй меня рогами,
Уйдя к другому шалашу.
Ты можешь делать все на свете,
Но не имеешь права ты
Себя позорить в пустоцвете
И убивать мои мечты.
Не все, что пышно  одуванчик,
Не всякий хахаль  джентльмен:
Так никогда в степи тушканчик
Не станет ровней цикламен.
Твоя душа превыше славы,
Дороже денег, чище снов
И горячей вулканной лавы,
И крепче всех земных основ.
А посему прошу сердечно
Во избежание скорбей,
Вдруг поступив бесчеловечно,
Меня изменой не убей.

Когда меня положат в гроб,
Ты будешь где-нибудь на корте
Кричать с безумием в аорте
И собирать очки взагреб.
Тебя не тронет даже весть
О том, что я уже скончался:
Ведь я с тобою не встречался
И на твою не падал честь.
Ты проживешь свой век с другим,
Родишь ему, наверно, двойню,
Прикупишь, может, маслобойню
И уплотнишь с годами грим.
Но вдруг в один из вечеров
Ты на мои наткнешься песни
И про себя шепнешь: «Воскресни,
Певец амурных зенкеров.
Спой мне еще о чем-нибудь,
Порадуй бабушку стихами,
Потешь фривольными штрихами
Мою стареющую грудь.
Жалею ныне, что тогда
Тебя презрела равнодушно
И что за долларом послушно
Брела, как всякая «звезда»,
Не оценив твоей души,
Не подарив тебе свиданий,
И ты скончался от страданий
А песни были хороши».
И ты уснешь за чтеньем строф
Моих, не принятых при жизни,
А поутру все укоризны
Забудешь в мире катастроф.

Не возражай паденью платья
В благоприятной тишине,
Не вырываясь из объятья,
Побудь со мной наедине.
Так мало радости на свете,
А счастье только лишь в мечтах.
Мы сами выищем в ответе
Вопрос, утопший в суетах.
Дается нега не для страха
И не для глупого стыда:
Она со дня творенья  сваха
И путеводная звезда.
Твое смущение напрасно 
Я сам, как видишь, в стиле ню.
Что от природы  то прекрасно.
Не будь, родная, инженю.
Не бойся мнимого проклятья:
Не проклинаются, любя.
Не возражай паденью платья:
Оно само скользит с тебя.

Ты не в ранге недотроги
И душою не криви:
Для ходьбы обычно ноги,
А твои же  для любви.
Я, Мария, обезволен
Чистой прелестью твоей;
Оттого, наверно, болен
И страдаю от угрей.
Для тебя я все сумею 
Хочешь, дам Обаме в лоб,
Или Путину посмею
Предъявить итоги проб,
Снятых с мыслей Порошенко
Или с Меркель взятых в ночь?
Ты подумай хорошенько,
Я могу во всем помочь.
Все подвластно, если любишь,
Все светло, когда любим.
Знаю, ты меня погубишь,
Но мой дух неистребим,
Как и песни, что пою я
По твою, Мария, честь,
Ибо в недрах поцелуя
И душа, и вечность есть.

С твоей, Мария, высоты
Меня, наверное, не видно;
И мне порой бывает стыдно,
Что от несбыточной мечты
Никак избавиться не может
Моя наивная душа
И, веря раю шалаша,
Саму себя стихами гложет.
Ее заставить не могу
Прозреть, как вещая денница,
И наконец угомониться,
И не искать иглу в стогу.
Душа  субстанция такая,
Все видит в розовых тонах:
Ей что отступник, что монах 
Она полюбит, не вникая
В детали, всякого, кто вдруг
Проникнет в самые глубины
Ее таинственной пучины
И увлечет в амурный круг.
Мне остается не перечить
Душе, обретшей благодать
В том, что она вольна страдать
И каждый день себя калечить.
Хоть я и близок к нищете,
Моя душа сильна зарядом:
Она парит с тобою рядом
На той же самой высоте.

Когда ты сбрасываешь платье,
Теряют зрение на миг
И наши маленькие братья,
И Тот, кто в космосе велик.
И я готов рискнуть глазами,
Чтобы присутствовать при том,
Как ты верхами и низами
Обескураживаешь дом.
За это яркое мгновенье
Я положу на твой алтарь
Свое последнее творенье
И сохраненный мной букварь.
Мое богатство  слов порядок,
Их мелодичная канва,
Где ясно видно, как я падок
На все, чем дышит голова,
Душа и сердце, и влеченье
К первоначальной красоте,
В которой зиждется свеченье,
Всегда живущее в мечте.
Ликует антропометрия,
Когда гармонию небес
Ты обнажаешь вдруг, Мария,
Явившись чудом из чудес.
Могу ли зла кому желать я?
Но всё же надо понимать,
Что предназначены все платья
И для того, чтоб их снимать.