Как исключение, малая доля размытости может создавать хорошую картинку, именно по причине факта самой фотографии как ценности.
Мозг и его отношение к фотографологии
Исследование мозга и принципов его работы не может быть завершено, если оно будет делаться исходя из прямого исследования мозга, как натурального объекта, потому что в истории науки не случайным было понятие «модель». И только через модель можно понять оригинал, иначе зачем создавал Лейбниц термин «модель»? Именно для того, чтобы сказать, что модель это непредвзятое исследование в спокойной обстановке феномена, выбранного нами.
Итак, модель мозга это фотоаппарат. Он максимально отражает работу нашего мышления. Почему фотоаппарат? Потому что на самом деле изобретение фотографии и метода фотографирования имело целью не создание фотографий как картинок и образов. Во времена создания фотоаппаратов была очень сильно развита в Европе живопись, и многие другие формы отражения реальности и никому в голову бы даже не пришло запечатлевать то, что есть.
Но создание фотоаппарата было подобно созданию рентгеновской оптики. Только там было случайное открытие, которое в виде рентген-фотографии создаёт медицинскую картину внутренних органов, а в отношении чисто фотографии, которую мы имеем сейчас, мы имеем дело с, внимание, попыткой отразить сущность мышления.
Аристотель, древнегреческий философ, никогда бы не занялся разработкой теоретических моделей с этим связанных, если бы не был философом и учёным своего времени.
Поэтому, фотография может помочь понять головной мозг человека. Для этого надо перенести функции фотоаппарата на мозг. И найти соответствия. Кто-то скажет, а не было ли наоборот, что фотоаппарат создан по принципу зрения и мозга? Нет. В начале XIX века об этом не было чётких представлений (о мозге). Тем более в Древней Греции. Поэтому фотоаппарат это что? Это модель мозга.
Суть в том, что мозг работает по принципу фотоаппарата. Если вы изучите то, как создаёт изображение мозг через хрусталик и другие прилежащие глазу структуры, то вы найдёте поразительные сходства.
Но главное даже не в этом, а в том, что мозг это набор сигналов в нейронах, и в принципе фотографическая передача. О чём можно много говорить.
Практический смысл здесь в том, что фотографировать в идеале надо не когда хочется или нужно, а когда фазовое состояние мозга соответствует конкретной нужной фотографии.
А что это значит? Это значит, что в периоды активной мыслительной работы и в периоды забвения мышления фотографировать надо разное. И это имеет прямой смысл, без которого хорошей фотографии может не быть. Надо привыкнуть к тому, что в жизни вообще нет ничего просто так. И по сути фотография это напряжённая работа ума.
Светопись
Какая фотография может считаться уникальной? Та фотография, которая имеет в себе первоначальное этимологическое значение в виде факта съёмки. «Светопись». Если создана реальная игра света и в человеке или пейзаже вы видите уникальное сочетание света, его однотонность и в то же время сюжетность, то значит ваш объектив, будь это «мыльница» или «цифра» и ваше экспонирование в сочетании со вкусом, который отражает интересы абсолютно всех, и гениев и обычных людей, является высшим продуктом.
Гениальная фотография может быть непонятна всем, но восхищает всех. Светопись не случайное название. Мы не воспринимаем фотографии с отсутствием света или со переизбытком света, но и среднюю освещённость также не воспринимаем. Нам нужен конкретный тип света. В этом весь секрет.
В чём фундаментальная обширность темы фотографии?
Она заключается в понимании того, что такое «фотография». Узость темы, представление сугубо о конкретном ограниченном объёме мастерства фотографа исходит из непонимания фотографии как материального факта.
Считается, что всё и так известно. Нужно установить, что фотография это видео текст. Весь мир это режиссура подобная видео съёмке, состоящая из дифференцированных отрезков как бы фотографий. Это не является философским умозрением и спекуляцией мысли, а имеет чёткие материальные основания.
Фотография это то, что показывает всегда часть жизнь, ещё протяжённость, действие. И поэтому цель фотографа не в том, чтобы сфотографировать часть, а чтобы сфотографировать максимально целое, что в жизни представляется через корпус восприятий чего-то необычного, то есть поистине жизненного. Отсюда открывается огромный рог изобилия для идей о стремлении к «вечной фотографии», иделально отражающей жизнь. Я думаю, таких может быть 23 от силы, а в нашем мире скорей всего 1 да есть. Фотография должна быть найдена. Все существующие фотографии хороши самим фактом того, что они фотографии, но это не последнее слово, не конечный шедевр.