Привет. Жив, здоров? Отлично. Мы совсем захлебываемся. Извини, абсолютно времени нет.
Само собой, как всегда полундра. Разговаривать под взглядами четверых незнакомых мужчин, двое из которых были с думскими значками, было неловко. Но выглядишь отлично.
Спасибо. Еще спасибо за мальчугана. Очень вы помогли конторе. У вас там сегодня праздник? Поздравляю. Передавай поздравления девушке. Сан Саныч присоединяется. Наталья ухватила гостя за локоть, отвела к окну. Мы не афишируем, но Сашу немножко подстрелили. Пару дней дома отдохнет.
Ни фига себе! Кто?
Я. В смысле, мой двойник. Имейте в виду, так сейчас тоже бывает.
Черт, а я думаю, что меня твоя секретарша про ваш прежний кабинет настойчиво пытает?
Простенькая проверка, но действенная. Ладно, хорошо, что «та» я так же плохо палит из пистолета, как «эта». Еще обнадеживает, что, когда я начальника окончательно доведу, Саныч сможет меня так же блистательно и мгновенно пристрелить.
По-моему, он далек от мысли стрелять «эту», пробормотал Андрей.
Благодарю, Наталья улыбнулась. Вижу, и у тебя с личным благополучно. Вот, передай вместе с поздравлениями, психолог подхватила со стола конверт. Утвердят, скорее всего, этот вариант.
В конверте лежала пара черно-алых погон с нашивками младшего сержанта и новенький шеврон ФСПП.
Обалдеть, сказал Андрей. Думаешь, она потянет?
С тобой-то в связке? Она еще тебя обгонит. Да, Геннадию передай, пусть не вздумает на водочку налегать. Не поможет. Пора ему проваливать в отпуск. Мне почему-то кажется, он вернется. К самому фестивалю.
Андрей глянул в прекрасные глаза главного психолога, но спрашивать ничего не стал.
В секретариате ему всучили огромный букет для Мариэтты.
Поехали забирать новорожденную. Цветы Капчага вроде бы оценила, но на фоне погон они померкли.
Абздольц, я что, солдафон теперь? польщено возмутилась девица.
Служащая ФСПП. Приказ будет, всё как положено. Когда наконец родят наш перевод в силовые структуры, получишь штатный ствол. Если забудешь его где-нибудь в кафешке, схлопочешь полноценный тюремный срок. Прежнее дело закрыто официально.
Мерси. Я как-то про него и забыла.
Тогда поехали. Ты-то наелась, а нас торт ждет.
Сейчас. Старый, я про срок забыла, а про то, что ты меня осквернительницей могил обозвал, помню.
Извини. Я тебя так про себя называл. Раньше. В «Хуфу» случайно выскочило.
Обзывал, значит? Ну и ладно. Называй. Мне нравится, как звучит. И не жалею ни о чем. Сумасшедшая?
Естественно. Кто об этом еще не знает?
Абзац! Это то, о чем я мечтала. Слава, цветы, солдатское жалование и любовник-командир. Мариэтта задрала голову и помахала букетом окну на третьем этаже. Оказывается, родичи встречу коллег наблюдали.
Вечером празднество завершилось в «Боспоре». Кабинет для банкетов был тесноват, но все поместились. Водки поставили символически, зато присутствовало настоящее французское шампанское. Генку отсадили подальше от метиски, и он с комиссаром обсуждал неудачную весеннюю игру «Спартака». Хеш-Ке сидела мрачная, осторожно ела кильку пряного посола, запивала «Кровавой Мери», разведенной до состояния безалкогольного сока. Горгон, ко всеобщему удивлению, преподнесший новорожденной миниатюрный, но истинно золотой кулон, видимо, и сам был шокирован столь щедрым подношением собравшимся пришлось выслушивать пространную лекцию о чудодейственных свойствах золота и несравненной силе сего солнечного металла. Потом Генка выставил торт, и разговор перешел на сугубо гастрономические темы.
Когда в пищеблоке что-то с грохотом рухнуло, Андрей с ужасом сообразил, что непростительно расслабился. И Генка, балбес, ему же говорили дверь закрывать!
Кот, воспользовавшись праздничной атмосферой, провел блистательную диверсию и все-таки свалил на пол СВЧ-печку.
Достал, зловеще сказала Хеш-Ке, слизывая с губ крем.
Только не сегодня! взмолилась Мариэтта. Это я виновата, про молоко забыла. Он обиделся и
Нет, это мы обиделись, проскрежетал Генка. Вот сейчас снаряжу пяток патронов нарублю гвоздей вместо дроби, соли крупной
Кайенский перец подойдет, подсказал комиссар.
Мрак! Так он же специально нам на стол подыхать приползет, заныла Мариэтта. Отсрочку котику дайте.
Ладно, пусть сегодня дышит, сказал Горгон. Но завтра, господа охотнички, на облаву.