Убить Семена, но ведь это невозможно, ты ведь сама говорила, корабль не даст убить его.
Не даст, но это возможно. Доктор Яков долго работал над этим, он предполагал, что когда-нибудь все может перевернуться с ног на голову и Семен рано или поздно свихнется. Ведь он не бог, а всего лишь человек, наделенный чувствами, он создал и оставил здесь на корабле специальный раствор, который может убить его. Об этом он рассказал только мне и велел, чтобы я хранила тайну до такого дня, как этот. А теперь слушай внимательно, для этого тебе его нужно будет загнать каким-то образом в угол, обезоружив и вырубив его, после тебе его надо будет накачать мощными транквилизаторами, усыпив его, и только через час точным ударом в сердце пустить в его тело жидкость.
Как все сложно, в одиночку это будет непростая задача. Надеюсь, Семен уже не тот и больше походит на овощ, чем на человека. Черт с ним, чем больше думаешь, тем больше сомнений в голове, где сейчас это вещество?
В оружейной, я перемещу тебя к нему.
В одно мгновение я оказался в оружейной, от такого внезапного броска мне аж поплохело, но медлить было нельзя.
Анна, направляй меня, без тебя я тут час провожусь и ничего не найду, у Ивана здесь полный хаос.
Яков оставил все, что нужно, в одном из шкафчиков, что находятся под столом у Ивана. На ящичке, в правом углу его нижней части, будет пометка в виде небольшого красного креста, и на нем будет кодовый замок, код 1898.
Стол был в паре метров от меня, я быстро преодолел это расстояние и начал бегло рассматривать небольшие ящички; в столе их было всего двадцать два, и поэтому найти тот самый не составило труда. Я ввел код, схватил пистолет со снотворным, он выглядел как обычный револьвер, но вместо пуль были шесть дротиков и небольшой шприц с тем самым веществом.
Анна, ты можешь отключить все звуковые устройства на корабле?
Я постараюсь, но «Атлант» может меня удалить. И все же я сделаю это для вас, сэр Годфрид, удачи вам.
И тебе удачи, надеюсь, я еще услышу твой нежный голос, а теперь перенеси меня.
Я оказался на палубе и сразу же вынул меч из ножен, мое присутствие было замечено. Те, с кем я пил, ел, спал по одной крышей, с кем неспешно гулял бессонными ночами, с кем весело играл и проводил время за разговорами Все те, кто был мне как семья, все они, волоча ногами по земле, сейчас с безжизненной гримасой на лице шли ко мне. Из их уст не переставая извергались те жуткие слова, они становились все громче и громче, ударяя словно молотом по голове. Боль, которую я еще не испытывал, импульсами била в голову. Я ощутил, как кровь побежала из ушей и носа, стуча по доскам корабля, нет, только не так, подумал я, я должен все это остановить. Я прокусил себе нижнюю губу зубами и немного пришел в себя, сейчас я не должен останавливаться, нахуй боль и всех тех, кто мне был дорог. Я сжал меч обеими руками, эта кровь никогда не смоется с моего клинка, эта боль будет жить во мне до конца моих дней, и с этими мыслями под стуки собственного сердца я направил меч на своих братьев. Я старался не смотреть им в лицо, хоть оно и было уже лишено жизни, я срубал их головы так же быстро, как пуля, приставленная к голове, разносит ее вдребезги. Когда я закончил, все они были лишены даже того существования, что было у них, я срубил их головы, словно палач взмахом топора. Все они лежали в крови и открытыми глазами смотрели прямиком в мою душу. Вот же сука, выругался я, дерьмо, почему я, это все из-за него, он дал мне семью, и он же отнял ее, не прощу. Ярость заполнила меня, я поднял глаза. Нас теперь осталось лишь трое, три души, которые сегодня отправятся на небеса вслед за своими братьями, Ивана я нигде не видел, среди трупов его тоже не было, а вот Семен был в поле моего зрения, он стоял у штурвала и неестественно улыбался. Странно, но он стал еще моложе, чем был прежде. Сейчас я остановлю все это безумие, сейчас мне надо было не наломать дров, он не собирался на меня нападать, он выжидал, и я не заставил его ждать. Оглядев все вокруг, я медленно направился в его сторону. Что-то во мне подсказывало, что что-то тут не так, возможно, это ловушка и он сейчас играет роль рыбака, а я глупой рыбки, которая плывет на крючок и норовит его проглотить. Вокруг была мертвая тишина, и были лишь слышны мои шаги, которые меня же самого и пугали. Мне казалось, что кто-то идет за мной по пятам, заготовив нож за пазухой, но никого не было, только я и Семен, который не спеша пошел в мою сторону. Он шел, словно по воздуху, я едва улавливал его движения, мы сближались до тех пор, пока расстояние не сократилось до четырех метров. Мы встали друг напротив друга, он смотрел на меня с этой дебильной улыбкой, и я не выдержал и кинулся первым, пронося удар влево снизу вверх. Но он, в отличие от остальных, не стоял на месте, его ноги бесшумно и резво отскочили назад, и мой меч пронесся в миллиметре от его лица, порезав его грудь. Я продолжал наносить удар за ударом, но он быстро уходил от них, получая неглубокие раны, это быстро измотало меня, и я потерял бдительность. Внезапно он приблизился настолько близко, что сумел нанести мне удар рукой в челюсть, удар был настолько сильный, что я на мгновение отключился. Когда мои глаза открылись, его рука крепко сжимала мое горло, я крепко схватился за его руку, бултыхая ногами по воздуху. Видимо, это конец, подумал я, его хватка была сильнее, чем у питона, еще мгновение, и моя голова покатится к остальным, и я займу место рядом с ними на небесах. Я закрыл глаза и приготовился к смерти, но она так и не пришла ко мне. Вдруг я увидел надежду в виде Ивана, пусть она была и небольшая, но надежда, и я стал снова бороться за жизнь. Он подобрал мой отскочивший меч в руки и волок его медленно по доскам корабля. Я на последнем издыхании полушепотом прошептал: