Милу отвезли в Горно-Алтайскую Республиканскую больницу. Оказалось, что перелом был сложный, со смещением, а в ближайшем травмпункте не оказалось специалиста, способного помочь в этом конкретном случае. Вика и не думала, что все настолько серьезно. Путь предстоял неблизкий, поездка грозила растянуться до самого вечера, а еще оставить Вику без карманных денег на этот месяц. Но ей было все равно, она не стала откладывать визит к подруге.
Добравшись с гостинцами до больницы, Вика застала Милу сидящей у окна. За ним, в редкий для осени солнечный день, гуляли люди. Ей тоже хотелось погулять, а не сидеть в больнице. Но без сопровождения ее не выпускали. От того она грустила и тосковала. Не нравилось ей и общество в палате, поэтому чаще она сидела в коридоре. Увидев подругу, она улыбнулась и приободрилась, а завидев синяк на щеке, хихикнула:
Вот и ты! Мой герой и ангел-хранитель! Привет!
Ага! Привет! Очень смешно! съехидничала Вика, принимая сарказм.
Понимаю, что не очень, но выглядишь ты примечательно! Не удержалась от улыбки Мила. Затем вздохнула и добавила: Я и не думала, что ты так поступишь! Фингал-то ночью не светится?
Не светится! насмешливо перекривляла подругу Вика, Честно говоря, я немного в шоке от твоего папаши! Как вообще с таким жить можно? Но не вписаться грешно! Подумала, что подруга важнее
Он мне вообще-то не отец ну, да неважно! Очень больно? уже заботливо спросила Мила.
Чепуха! махнула рукой Вика, Ты-то как? Я тебе тут гостинчиков привезла, чтобы поправлялась быстрее!
Не волнуйся! Жива! улыбнулась Мила.
Шоколадку будешь? Классная штука, когда болеешь! Хранитель счастья и улучшитель настроения, так папа говорит!
Спасибо тебе! Ещё спрашиваешь? Конечно, буду! Мила смотрела на Вику не иначе, как с восхищением, радостью и едва ли не боготворя ее. Затем, внезапно немного потупив взгляд, она мягко улыбнулась, взяла здоровой рукой Викину руку и серьезно добавила: Знаешь, я этого никогда не забуду! Проси, что хочешь!
Мила посмотрела на Вику и в её взгляде ясно отразилась благодарность и желание отдать всё что угодно, что только она не попросила бы. Вика даже смутилась от такой серьезности. Все, что Вике было нужно, ей могли купить родители, а то, что она хотела Мила вряд ли могла бы ей подарить. А даже если бы могла, глупо и нагло просить то, чего у нее самой нет. Оттого первое, что пришло в голову Вики это отшутиться и попросить самое несбыточное:
Хи-хи! Ну, крылья настоящие мне подари! выдала Вика.
Что, серьёзно, что ли? Крылья хочешь? с легкой иронией, но вполне серьезно спросила Мила.
Вику второй раз смутила серьезность вопроса. Но, решив, что подруга таким образом всё же шутит, парировала с такой же серьезной физиономией:
Да-а-а! и, кивая, добавила: Конечно, серьезно! Сама же меня ангелом-хранителем назвала! А какой же ангел без крыльев?
Мила снова мягко улыбнулась и едва заметно кивнула. Повисла небольшая пауза, которую разрушила Вика:
Я тебе тут привезла фруктов, печенья и чая в пакетиках. Ну и смартфон, чтобы не скучно было. Там игр много и несколько фильмов.
Смартфон? Серьезно?! Ты же знаешь, я в этом не очень разбираюсь смутилась Мила.
Да ладно тебе! Времени у тебя теперь вагон. Разберешься! Я только сейчас подумала, что стоило тебе вместо телефона планшет привезти, он поудобнее Ну, в следующий раз тогда, ладно?
Успокойся уже! Пойдем лучше чая выпьем с твоим «улучшителем настроения»!
Обе посмеялись и пошли пить чай со сладостями.
Остаток дня прошел на позитиве. Вика пробыла с Милой до вечера, пока посетителей уже не попросили на выход. Они много общались, смеялись и гуляли по парку перед больницей.
Вернулась домой Вика в хорошем настроении. Родители это заметили и вновь насторожились. Особенно когда увидели отчетливый синяк на лице дочери. Но на все расспросы Вика отшучивалась и ничего не рассказала ни о случае в заброшенном доме, ни о происхождении синяка под глазом. За школьный прогул пришлось отвечать, но она объяснила это необходимостью помочь подруге, к которой она и ездила в больницу.
Мать посмотрела на отца с укором: «Вот! Научил сознайся и жди милости! На тебе дочь в синяках!». Отец сам недоумевал и был встревожен, будто что-то предчувствуя, но не добившись ответов, отстал от дочери, решив попробовать узнать все сам. Поздним вечером он предпринял попытки навести справки о случившемся через соседей. Но никто ничего не видел и не знал. Оставалось только пойти в тот день спать, а ответа добиваться от дочери на следующий день.