Да, вот мои документы, я дочь погибших Лорен и Джеймса Дэвисов. Могу я присутствовать на похоронах?
Ах, подождите минутку, и мужчина, взяв документы, куда-то отошел за пределами кладбища.
Его возвращение было, более чем скорым.
Да, вы можете пройти. Прошу Вас следовать за мной. И военный повел ее в обход толпы, которая только еще больше собиралась. Софи испытала большое облегчение, увидев ограду спереди собравшихся. Напротив гробов стоял ряд раскладных стульев, уже наполовину занятый.
Прошу Вас присесть здесь, ей указали на ряд свободных стульев. Софи замешкалась. Вас что-то не устраивает?
Нет, то есть, да. У меня есть небольшая просьба она перешла на шепот, могу я взглянуть на лица моих родных?
Нет, вас должны были предупредить, что гробы закрытые. Причина Вам, как родственнице, должна быть известна.
Ну, пожалуйста! Неужели Вы не дадите взглянуть на них в последний раз?
Приказ есть приказ, не мне решать.
У Софи затряслись руки; ей было морально тяжело принять столь решительный отказ, рушащий ее последнюю надежду. Прижав платок к красным глазам, она стояла у гробов, загораживая вид сидящим, а их становилось все больше.
Леди, сядьте, пожалуйста, Вы мешаете проведению церемонии одернул ее военный, украдкой глядя куда-то в сторону.
Ну, хоть на брата я могу посмотреть? цепляясь за последнюю надежду, сбивчиво спросила Софи, по-прежнему не меняя позы.
Брата? недоуменно переспросил тот.
Да, мальчика лет восьми. У него такая копна кудрей соломенного цвета! А над бровью небольшой шрам. Имя ему Кевин Дэвис! убрав мокрый платок с лица, с вызовом ответила Софи.
Хм, нет, простите, мадам, ни родителей, ни брата. Гробы наглухо закрыты, так что при всем моем желании, я не могу пойти Вам навстречу. Да и представьте, что будет, если все станут пялиться на своих погибших родственников, некоторые тела больше напоминают угли, ведь произошел пожар. Вам следовало прибыть раньше, на опознание, но теперь, увы. Мужчина явно начал считать ее сумасшедшей, иначе какому нормальному человеку захочется смотреть на обгоревшие тела?
Софи с горем села на жесткий стул в пятом ряду. Ее кольнула сама мысль о том, что только бабушке выпала участь опознать тела, тогда как самой Софи не удалось вырваться пораньше, ей только позвонили и пригласили посетить уже саму церемонию. На вопрос почему ее не привлекли, последовал сухой ответ, что вряд ли она из-за того, что была маленькой девочкой, даст нужную информацию. Позже позвонила и бабушка, чтобы сообщить об отказе прилететь на похороны под предлогом, что боится получить инфаркт при виде гроба с погибшей дочерью, не отходя от места, и вдобавок к трем телам придется похоронить еще одного. Церемония прошла для Софи как в тумане: ее не волновали пламенные речи и оркестровая музыка, казавшие ей полной несуразицей, лишавшая людей права на тихое оплакивание погибших членов семьи и даже друзей. Лишь под конец, когда ей разрешили кинуть горсть земли, она старалась запомнить все по последних мелочей, особенно месторасположение могил ради дальнейших визитов. После завершения ей не хотелось идти в отель, ведь запланированный рейс только завтра. Софи стало страшно оставаться сейчас в полном одиночестве, с ее звенящей тишиной и беспросветной пустотой. Она не имела права впадать в депрессию хотя бы из-за детей, и поэтому на выходе заметив целый ряд такси у кладбища, она подбежала к одному из них, стоявшему третьим с начала. Молча усевшись на заднем сидении, Софи стала придумывать, куда ей хочется поехать сейчас.
Куда везти? не дождавшись указаний, таксист сам поинтересовался, рассматривая пассажирку с помощью зеркала над передними сиденьями.
Если честно, не знаю, в этом месте мне не доводилось бывать раньше. А хотя, знаете, что? Везите меня куда-то без определенной цели и к месту на Ваше усмотрение, я Вам заплачу, сколько скажете.
Раз заплатите, то не имею возражений. Клиент всегда прав.
Таксист вырулил на дорогу, которая опять-таки не могла похвастаться отсутствием пробки, хотя ее таковой нельзя было назвать, если вспомнить дорогу сюда. После десяти минут черепашьей скорости между машин, такси на перекрестке вырулило на дорогу, куда более свободную, чем параллельную от нее. По сторонам вместо высоких домов возвышались деревья и изредка одноэтажные хижины.