Кабинет деда, пожалуй, покруче, чем у мамы, по крайней мере, внушительнее.
Что-нибудь надо? поинтересовался его хозяин.
Ничего. Отключу твой комп от общей сети?
Делай, как знаешь. Машенька, чай, печенье, фрукты.
Вошла секретарша с подносом миловидная женщина маминых лет. С таким любопытством рассматривала меня, что дед глухо покашлял в кулак.
Ну и что, подумал, всяк имеет право на личную жизнь, даже генерал и сунул флешку в штепсельный разъём.
Внимание, Билли, вирусы!
Они атакуют.
Дед басил над ухом.
По почте червя заслали. Засел, подлюга, во «входящих» и на все команды «открыться» шлёт полчища вирусов. Настоящая диверсия.
Билли?
Они меня разрушают.
Уходим, Билли!
Попей чайку, Создатель, и успокойся на пару часиков ты их наводишь на меня.
16.00
Билли?
Отстань!
18.00
Билли!
Ещё не время.
20.00
Билли?
Я с тревогой смотрел на негаснущий жёлтый глазок процессора.
Ты жив? Отзовись.
Да живой я, живой. Создал универсальное оружие. Включи звук, если хочешь услышать, как дохнут эти твари.
Визг и вой дерущихся крыс наполнил кабинет.
Дед встрепенулся:
Что там шестерёнки не смазаны?
Хуже бой идёт святой и правый.
В полночь Билли попросил подключить генеральский ПК к общей сети. Дед достал из встроенного шкафа подушку и плед:
Приляг.
Я мирно спал на генеральском диване, а Билли неутомимо сражался с полчищами вирусов, блокировал, не давая размножаться, червей, и уничтожил всех без следа. Сворачивая флешку с монитора, заметил, что Билли поправился на несколько килобайт. Впрочем, зная, как он мог ужиматься, то могли быть и мегабайты.
Билли, ты за старое?
В чём дело, Создатель?
Спроворил шпионскую информацию?
Ничего сверх того, что было только новое антивирусное ружьё. Шедевр! Моё изобретение.
Молодец.
А то.
Молодец, сказал мне дед. Это аванс всё существенное после.
Моё поступление в МГИМО отметили так. Бабушка испекла изумительный торт. Бобчинский с Добчинским водрузили на стол бутылку настоящего французского шампанского. Мама прилетела из Екатеринбурга она была с экспедицией в горах Северного Урала купила новое вечернее платье и вышла в нём к столу.
В этом же платье она была, когда пошли с ней в ресторан отмечать моё зачисление в МГУ. Бобчинский до срока споил Добчинского, и оба остались дома. Мама сияла улыбкой, бриллиантами и изысканностью манер. На неё оглядывались. Впрочем, на меня тоже. Ловкий молодой человек явный альфонс закадрил светскую львицу. Такая постановка вещей мне льстила.
Испортил вечер кривоносый сын Кавказа. Он попытался пригласить маму на танец, а когда получил отпор, наехал на меня звал поговорить один на один, обзывал трусом и бабой. Пришлось вызвать службу безопасности. Но всё, что смогли сделать дюжие парни в чёрном вызвать такси и проводить нас к нему.
Кривоносые, числом уже в пять голов, свистели вслед и улюлюкали. Мама открыла дверь авто, пропустила меня вперёд, потом обернулась к выродившимся потомкам Прометея и изобразила неприличный жест средним пальцем правой руки. Они взвыли от огорчения и кинулись догонять. Мама прыгнула ко мне на колени и захлопнула дверь. Таксист дал по газам.
Дома пожаловался Билли.
Ложись, Создатель, спать подумаю, что можно сделать.
Утром позвонил деду. Пожаловался ему.
Ты хочешь, чтоб мои люди нашли и наказали их?
Я хочу, чтоб твои люди научили меня давать отпор в подобных ситуациях.
Генерал молчал.
Они оскорбили твою дочь.
Дед дочь любил больше внука.
Хорошо. Я тебе должен а долг платежом рдеет. Возьми паспорт, подъезжай я закажу тебе пропуск.
Пока добирался, у деда состоялся ещё один разговор по теме.
Как готовить вашего мальчика? с усмешкой, запрятанной в уголках глаз, спросил инструктор генерала.
В режиме «Разминка перед сауной».
Со мной так и занимались обучали всем премудростям рукопашного боя, а у меня на теле ни синяка, ни ссадинки. Попутно исправили осанку плечи распрямились, грудь выпятилась. Мышцы налились силой, отяжелели массой. Правда, не обошлось без таблеток и уколов, зато за один год я из растерянного хлюпика превратился в самоуверенного атлета.
Ещё раньше, под Новый год, судьба подарила мне случай реабилитироваться перед мамой. Мы делали последние покупки к праздничному столу. Какой-то хам так спешил, что грубо толкнул маму и не извинился. Выпал пакет, покатились апельсины.