Отец? недоуменно переспросила Юми.
Ну да. Владимир Николаевич. Он же мой отец.
Ой, растерянно протянула Юми. Не знала. Он твой отец? Здорово. Он такой хороший.
Да. Я в курсе, Лена рассмеялась.
Они уже стояли у дома директора. Лена помахала рукой:
Ну давай. До завтра. После пятого. У вас же тоже пять уроков, наверное?
Да, пять. Давай.
В шахматы Юми играла отлично. Они помогали ей снимать напряжение тогда, когда не было других способов. Или когда надо было неспешно подумать над какой-то сложной проблемой.
Однако к встрече следовало подготовиться. Она подумала, потом аккуратно поставила ненужную ей бутылку молока около урны и направилась к троллейбусной остановке. Шахматный клуб был в центре.
Глава 11. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск, улица Литвинова
Юрий Александрович, почта из главка, секретарша положила запечатанный конверт на стол.
Генерал посмотрел на часы рабочий день давно закончился, пятница, жена уже ждет на дачу. С сомнением посмотрел на конверт там могло быть что-то, что задержит его на работе допоздна. А то и на сутки-двое и такое бывало. Можно было сделать вид, что он уже уехал секретарша опытная, не сдаст.
Дисциплина и здравый смысл взяли верх. Он взял стилизованный под кинжал нож для бумаг, аккуратно вскрыл конверт. Скользнул глазами по грифу «Секретно». Циркуляр то есть документ разошелся по всем управлениям необъятной. Циркуляр и секретно это что-то серьезное.
Он пробежал глазами текст, посмотрел на подпись. Недоуменно пожал плечами, прочитал еще раз внимательно. Положил циркуляр на стол, привычно перевернув вниз текстом. Подошел к сейфу. Грузинского «Греми» оставалось немного но напиваться было и не с руки, до дома он все-таки был намерен добраться еще сегодня.
Налил рюмку, сел за стол, выпил половину. Постучал пальцами по столу, размышляя. Поднял трубку внутреннего телефона, набрал номер.
Алексей? Не ушел еще? Зайди.
Силин появился через минуту благо отдел контрразведки находился на том же этаже. Символически стукнул в дверь, тут же вошел.
Только сядешь поработать обязательно начальство разбудит, без улыбки пошутил он.
Генерал кивнул.
Читай, протянул он листок. Сам сел за стол, допил коньяк. Подумал, подошел к сейфу и налил еще. Силин был его воспитанником с самого первого дня своей работы в управлении, так что стесняться его было незачем.
Бред какой-то, положил циркуляр на стол начальник отдела контрразведки. Найди то, не знаю что.
Именно, отозвался генерал. И придется ведь искать.
Хоть какая-то зацепка есть?
Генерал молча показал рукой на циркуляр. Мол, знаю столько же, сколько и ты.
Японцы, надо же. В последний раз мы с ними сталкивались
Да-да. Тебя еще на свете не было. Так что ты и не сталкивался.
И что их тут может интересовать? Авиазавод? Белая? Ангарск?
Да все, что угодно, ответил генерал, глядя на подполковника сквозь рюмку. Работай, в общем. У тебя же там этот полиглот есть
Чернов?
Во-во. Отдай, пусть копает.
Глава 12. 1978 год, где-то в СССР. Иркутск
Игорь был счастлив. С Юлей у него все складывалось как нельзя лучше.
Правда, она по-прежнему была неприступна как скала, зато охотно разрешала провожать себя до дому после школы. А самое главное не била артистическим жестом по лицу при попытке ее поцеловать на прощание, как у него в прошлом году случилось с отличницей-Маринкой.
Правда, признаться честно, тогда это было вовсе не при провожании. На Маринку он имел серьезные виды и затащил к себе домой под благовидным предлогом посмотреть зарубежный журнал, купленный за пятерку на балке. Там же в квартире, прижав ее в углу, он не только попытался дотянуться губами до ее губ, но и недвусмысленно ухватил ее за выдающуюся грудь. Почувствовав на миг сокрушающую все его мужское естество упругость, он тут же отхватил со всей силы по физиономии несмотря на свою приличную внешность, Маринка дралась как разъяренная кошка.
С Юлей было не так. Она романтично жмурилась, подставляя щеку, мило краснела после того, как он все смелее чмокал ее, однако старательно уворачивалась от попыток добраться до губ. Что не мешало Игорю осознавать себя завзятым сердцеедом и покорителем женщин.
Впрочем, от попыток заманить ее к себе домой она уклонялась со невероятным изяществом, находя для этого все новые причины. Чем несказанно его огорчала в своих мечтах он уже не только овладевал ей с напором юного жеребца, но и шел с ней под марш Мендельсона в ЗАГСе. Юлины отказы, само собой, мечтам не мешали, вследствие чего он бурно орошал белесыми потеками кафель родного туалета.