Скаут из Life поймал Ирену в публичной библиотеке:
Мы снимаем обложку августовского номера, зачастил парень, темой будет городская молодежь, Ирена посоветовала:
Обратитесь к мисс Леоне Зильбер, она часто снимается для журналов. Она проводит каникулы дома, юноша развел руками:
Она отказала, а Ева, то есть доктор Горовиц, он вздохнул, покинула ряды моделей, но всегда останется в наших сердцах, скаут похлопал длинными ресницами:
Гонорар очень хороший, уверил он Ирену, и вы попадете в популярный журнал, увидев одежду, Ирена скривила губы:
Кружева и мини, презрительно сказала девушка, вы боитесь, что иначе номер не купят, фотограф отозвался:
Сами понимаете, милочка, впереди мертвый сезон
Август начался изнуряющей жарой. Профессор Горовиц уехала в Норфолк, на базу объединенного штаба флотов:
Ты у меня хорошая девочка и справишься с хозяйством, Дебора передала дочери пухлый конверт с наличностью, Хаим обещал написать в сентябре. Загорай, купайся и готовься к учебе, дорогая первокурсница, в следующем месяце Ирена летела в Сан-Франциско:
Я поступила в Стэнфордский университет в шестнадцать лет, гордо подумала Ирена, профессор Зимбардо написал, что я обещаю стать гордостью американской науки
Она победно улыбнулась. Темные волосы разметал теплый ветер:
Да, да, да, крикнул фотограф, иди, милочка, прямо на меня
Семьдесят Седьмая улица опустела из-за послеполуденной, как выражались в Бронксе, сиесты. Туристы в мятых шортах и пропотевших майках, остановившись на тротуаре, разинули рты:
Смотрите и восхищайтесь, девушка вскинула твердый подбородок, со мной никто не сравнится, тем более, очкастая дрянь, она знала, что Ник почти прекратил писать сопернице:
Он все время думает обо мне, усмехнулась Ирена, дороже меня у него никого нет, она запрещала Нику писать и в Лондон:
Где все заняты младенцами, двойняшкам Майер исполнился год, а тетя Марта скоро сгинет без возврата, как сгинула сестра Ника, Ирена не интересовалась судьбой девушки:
Она никогда не вернется к живым, уверила ее бабушка, она все равно, что труп. Но ты будь осторожней, Ханеле помолчала, Ник может не выдержать твоего напора
Ирена не собиралась оставлять в покое новоиспеченного магистра математики и физики и докторанта профессора Фейнмана:
Он защитит докторат, мы поженимся, фотограф опустил камеру, и будем властвовать над миром, Ирена незаметно вытерла пот с высокого лба:
Дома встану под холодный душ, по утрам девушка ходила в бассейн Колумбийского университета, маме хорошо, у нее рядом море
Ирена подозревала, что рядом с матерью болтаются и молодые флотские офицеры:
Она словно пантера, девушка вспомнила новое словечко, ей полвека, но ей никто не дает больше сорока лет, Ирена полюбовалась своим отражением в витрине итальянской забегаловки:
Мне только шестнадцать и у нас с Ником впереди вся жизнь, фотограф бесцеремонно плюнул жвачкой на мостовую:
Держи, милочка, он достал конверт, гонорар наличными, как договаривались, тряпки можешь оставить себе, Ирена фыркнула:
Шмотье я отдам в Армию Спасения. Приличные девушки не носят мини, эта мода давно прошла.
Ирена не вылезала из джинсов, бесформенных маек и подметающих улицу юбок. Мать отмахивалась:
Я еще помню, как девушки не появлялись на улице без шляпки и перчаток, профессор Горовиц улыбалась, мода вещь переменчивая, главное, чтобы тебе нравилась одежда, Ирена не любила привлекать внимание мужчин:
На меня должен смотреть только один человек, напомнила себе девушка, и он глаз с меня не сводит, она собиралась навестить Ника при первой же возможности:
Блузка от Диора, обиженно крикнул ей вслед фотограф, а юбка от, Ирена бросила через плечо:
Пусть они достанутся девушке, которой действительно нужна хорошая одежда. У меня таким барахлом забита вся гардеробная
Черные кудри скрылись под бархатным балдахином с золоченой надписью: «Сорок четыре». Скаут щелкнул зажигалкой. Над Семьдесят Седьмой улицей поплыл сладкий аромат травки:
У ее семьи апартаменты в этом здании, сообщил парень фотографу, нужна ей твоя блузка, фотограф поинтересовался: