Первым прямая дорога в сотню лучших вузов, вторым в базовые вузы дистанционной формы обучения и третьим в колледжи и лицеи-ПТУ.
Спасибо светочу научной гуманитарной мысли Тине Канделаки1, непорочными устами которой только что эта система навечно закреплена в Инстаграме как курс на национал-социализм. Еще большее спасибо ей за попытку исправить собственную неграмотность она оправдала свою описку обилием социальных инициатив в свежем Послании Президента.
Так что, #Всенаматч!
С ВЕТРОМ В ПОЛЕ
Девушка ушла.
Вот уже полгода я видел ее в одно и то же время в кафетерии крупного магазина. Обычно она появлялась в 11 часов когда ранние пташки из числа преуспевающих гастарбайтеров успевали наскоро перекусить, громко обсуждая свои строительные дела по-узбекски или таджикски, а молчаливые любители бизнес-ланча еще не подошли. В кафетерии сидело два-три случайных пенсионера, вроде меня, и матери с детьми. Дети были школьного возраста, видимо, как раз по пути из школы домой. Мамы что-то внушали им, время от времени отвлекаясь на разговоры по телефону. Они сразу начинали широко улыбаться, громко говорить и неестественно хохотать, оглядываясь по сторонам все ли оценили их позитив и очарование. Могу сказать, что все, кроме их собственных детей.
Девушка была лет тридцати свежая и розовощекая. Нежный румянец, полные губы и слегка раскосые глаза привлекли мое внимание сразу. Она никуда не спешила, выпивала чашечку кофе, потом сидела, задумавшись, какое-то время и быстро уходила. Я ни разу не видел, чтобы ее кто-нибудь сопровождал или звонил ей по телефону. Одета она была всегда со вкусом ярко, но не вульгарно. Я бы даже сказал стильно.
Кто она? Разведенная жена небедного мужа с хорошим содержанием? Судя по графику посещения кафетерия, вряд ли она где-нибудь работала. Для фриланса она слишком регулярно посещала кафетерий. Богатая содержанка или дочь богатых родителей, предоставивших ей свободу? Я терялся в догадках, продолжая любоваться ей, как редкостным цветком. Молодая вдова, получившая наследство? На последний вариант наводила ее постоянная задумчивость, граничащая с печалью.
При виде ее я невольно вспоминал Заболоцкого:
Отвори мне лицо полуночное.
Дай войти в эти очи тяжелые.
В эти черные брови восточные.
В эти руки твои полуголые.
Именно восточные. Чем-то она напоминала мне Ольгу Куриленко времен не «девушки Бонда», а партнерши Джереми Айронса.
Может, она, как и я, приходила сюда за прививкой от провинциальности? В нашем маленьком городке было немного мест, где не ощущалось мертвящее дыхание русской провинции. «АВ-маркет» был одним из них. Надо отдать должное новым хозяевам, когда они купили голландский «SPAR» и повесили новую вывеску, сам магазин, с тщательно выстроенным прежним директором сервисом, почти не тронули. А прежним директором я просто любовался. Он успел поработать в европейском ритейле за границей и новый магазин «выстраивал» с начала его строительства. Часто я видел его в торговом зале. Причем, не с инспекцией подчиненных. Если он видел, что где-то товар сдвинулся или упала упаковка, не звал уборщицу или мерчендайзера, а сам устранял «прокол» в своем отлаженном до мелочей хозяйстве. И это было главным его сотрудники старались во всем походить на него. Он оборудовал свой кабинет экраном и видеотехникой и сам проводил тренинги для персонала. Как-то я предложил ему свои услуги, но он вежливо уклонился. И, глядя на результат, я с уважением отнесся к его решению. Часто бывая в Москве, я не встречал супермаркета, в котором мне было бы так же уютно, как в нашем.
Видимо, просто ей тоже нужна была эта атмосфера маленького, но приличного современного города.
СКРИПАЧ В ПРОМОРОЖЕННОМ ЗАЛЕ
Филармония в Херсоне представляла собой обычное старинное здание, выкрашенное когда-то розовой краской и украшенное обычными же гипсовыми гирляндами цветов и гроздьями винограда. Посещалась она из рук вон плохо, но нас это устраивало, поскольку в зале всегда можно было выбрать удобное место, и иногда даже сиживать в ложах.
Но вот репертуар концертов и музыкантов просто поражал. В маленький Херсон иногда приезжали мировые знаменитости, о которых местная публика имела смутное представление. После их отъезда она тут же забывала их звучные имена, погружаясь в привычное фланирование по вечернему проспекту Ушакова. Насколько торжественно соблюдался ритуал-таинство вечерней прогулки в Херсоне, мне больше видеть не приходилось. Это было крейсерское следование в кильватере и фарватере встречных потоков по обеим сторонам проспекта туда-сюда, сюда-туда и обратно