Я хочу к маме, на выдохе произнесла Соле и заплакала.
Мужчина посмотрел на Сервéру с укоризной. Он собирался утешить Соле, но женщина остановила его и жестом попросила отступить. Она спустилась и села на ступеньку рядом с девочкой, осторожно заглядывая ей в лицо. Соле отняла пальцы от мокрых щёк и увидела влажные глаза бабушки Сервéры, наполненные мягкостью и сочувствием. Бабушка раскрыла объятия и протянула руки к Соле.
Бабуля прижимала Соле к груди и слегка качала. Так они просидели, пока Соле не успокоилась.
***
Вчера почтальон вручил мне письмо: мятый, пожелтевший конверт, заштампованный печатями всех цветов и мастей, с маркой давно не существующей страны. Письмо шло тридцать лет и три года, заглянув в почтовые ящики и отбив пороги всех моих прошлых адресов прописки. Отправитель что-то напутал и вместо обратного адреса указал следующее: «Город. Нейтральные воды. Двор с розарием и шиповником. Второй этаж. Зелёный балкон». Детским почерком старательно выведено имя отправителя: Соле.
Я не поверила своим глазам.
Когда-то давно я знала эту девчонку. Каждый, кто знакомился с ней, говорил одно и то же: «Хм Со-ле! произнесёт, пробуя слоги на вкус. Какое солёное имя!». Однажды она появилась на пороге квартиры, где доживали свой век старики-постояльцы, и осталась навсегда.
Письмо застало меня в дверях после недельной командировки. Не разрывая конверта, не раздеваясь и не разбирая чемодан, я вышла из дома и отправилась в аэропорт. Спустя пять часов, пересадку и часовой пояс, я оказалась в молодой, маленькой и независимой стране, которой едва минуло за двадцать. В столицу я прибыла уставшей и нервной. Я стояла у касс центрального вокзала, расплачиваясь за билет и сверяя время. От бессонницы и перелёта мир казался нереальным, как во сне. Сейчас я проснусь и окажусь в своей квартире, и собственная импульсивность покажется глупой выходкой. Но вот билет, вечерний поезд нетерпеливо гудит на перроне, и я в нём.
Моя догадка о гостинице подтвердилась. Здание стоит на прежнем месте: пёстрый фасад не изменился, только обветшал. Холл съёжился, лестница, казавшаяся бесконечной, сейчас совсем не впечатляет, роскошь сменила древность, которую берегут и подчеркивают. Мне начинает казаться, что не было никаких десятилетий, просто пространство и время искривились, и меня снова перенесло из Страны великанов прямиком в забытую мной Лилипутию.
В гостинице я прошу номер на одного. Ключ еле поворачивается в замочной скважине, дверь со скрипом отворяется, застряв на середине. Она ни на миллиметр не поддаётся, а на полу остаётся глубокий дугообразный след. Приходится из последних сил проталкивать чемодан внутрь. Я закрываю дверь и падаю на кровать. Знаю, что не смогу заснуть. Слишком много воспоминаний роится в голове. Они, как голодные чайки, окружили меня, галдят, наскакивают друг на друга, толкаются, борются за право первыми напомнить, как это было.
Я замечаю на занавеске комара. Странно для поздней осени. Может, последний выживший в этом году?
Когда за окном темнело, бабуля гасила свет везде, кроме коридора, и начинала вечерний обход. Она закрывала окна и форточки, проверяла каждую щелочку, и только потом позволяла включить свет в комнатах. Это была первая часть ритуала. Когда постояльцы расходились по комнатам, бабуля брала веник и начинала второй обход. Она с пристрастием рассматривала белоснежный потолок, и если замечала комара, то резко, ловко, без жалости и сожалений накрывала его веником. Так продолжалось до тех пор, пока все комары не были уничтожены. Ритуал повторялся из ночи в ночь, пока не наступали холода.
В номере почти нет мебели: кровать, тумбочка и громоздкое кресло. Такое было в моде в эпоху моих дедов. А ещё такое же было в доме, где росла девчонка с солёным именем. И первые воспоминания связаны именно с ним.
Кресло было гостевым. Огромное, почти двухместное, оно всегда стояло в углу большой комнаты зала, где бабуля решала вопросы с постояльцами, или обедали всем домом, или смотрели новости и, самое важное, прогноз погоды. У кресла была выгнутая спинка, и оно неплотно примыкало к стене, оставляя небольшой зазор. Соле, в силу роста и возраста, отлично туда помещалась. Первые дни в новом доме она провела, прячась в кроличьей норе.