Как только уголовники покинули тюрьмы, туда тут же вселились мигранты, захватив их самовольно и спасаясь тем самым от терактов «белой армии». И мы получили хорошо укрепленные крепости с враждебной нам культурой, бытом и жизненными ценностями. Те же тюрьмы, которые не успели захватить салафиты, были захвачены, спасавшимися от сексуального террора, белыми гетеросексуалами. Так возникли первые белые гетто. Все попытки властей выкурить и одних и других оттуда привели к ожесточенным боевым столкновениям, но эти крепости так и остались за захватчиками!
А «белый террор»? Его волна прокатилась по Европе и Америке в конце десятых после серии страшных терактов, устроенных последышами ДАИШ (игил организация, деятельность которой запрещена в РФ), уничтоженной русскими в Сирии. Удары были нанесены «БЕЛОЙ АРМИЕЙ» (крайне правая нацистская группировка, в которую входят только белые жители прим. автора) по местам компактного проживания мусульман. Наиболее изощренной местью было следующее захваченные пленники демонстративно уничтожались перед камерой, а их трупы тут же заворачивались в свиную кожу и хоронились с точностью до наоборот, как положено у мусульман. Всё ЭТО было выложено в сеть и это видели сотни миллионов людей. И пошло и поехало взаимные уничтожения, нападения, взрывы, смерть и геноцид в чистом виде!
Свобода. А вот Вам и еще один пример свободы выбора: наши собственные перегибы в плане толерантности и терпимости, которые выразились в секс-терроре начала двадцатых преследование гетеросексуалов, свобода секса для всех и вся, пример кабинки для секса, которые стоят в городах с начала десятых годов, пропаганда инцеста и педофилии, регистрация браков с животными, с вещами и, самое страшное с детьми! И прочая прочая.
Погодите, а семья, раздался вопрос Мари, а как же институт семьи, который является краеугольным камнем и основой общества?
Да не стало такого института! Развалу стран и уничтожению морали способствовали результаты работы ювенальной юстиции институт семьи в странах Европы за полтора десятилетия был полностью уничтожен этими организациями. Поток детей, отобранных из гетеросексуальных семей и переданный в гомосексуальные превысил все разумные размеры и в конце десятых начале двадцатых передавать стало некого! После этого, рожденные от суррогатных матерей дети практически все передавались в семьи геев и лесбиянок. Противостояние между гетеро и гомосексуалами настолько обострилось, что стали возникать вооруженные конфликты и, так как первых было гораздо меньше, они были вынуждены спрятаться в гетто!
И всё это происходило одновременно засилие мусульманского мира и окончательное моральное разложение коренных жителей европейского континента. Вот он результат свободы во всех её формах!
В наступившей внезапно тишине Джону показалось, что все слышат, как бьется его сердце настолько он был возбужден и разгорячен вспыхнувшим спором.
Мари, а откуда Вы, вдруг раздался голос самого молодого участника беседы, если можно было так назвать то, что происходило за столом. Патрик смотрел прямо в глаза Мари, не отрывая горящего взора от её лица. Он ждал ответа. Впрочем, его ждали и остальные. Затянувшееся молчание замерло в воздухе и в наступившей гробовой тишине было слышно, как за окном качается и поскрипывает на ветру ветка. Всем казалось, что напряжение, повисшее в столовой, сейчас взорвется каким-то неожиданным и страшным образом. Три пары были устремлены на девушку, которая сидела на диване, с гордо поднятой головой и выпрямив спину. Её широко открытые глаза горели зеленым огнём, грудь вздымалась от учащенного дыхания и было видно, что она приняла вызов и сейчас, как вдруг показалось Джону, грянет буря. Неожиданно её лицо побелело, глаза закатились, голова резко запрокинулась назад, и она напряглась всем телом, одновременно сползая с дивана на пол. Джон кинулся к ней, но его успел опередить Пол, и они уже вдвоем осторожно положили её на диван. Судорожные движения, выступившая пена на губах, неестественно выворачиваемые руки явно говорили об эпилептическом припадке.
Держи её и постарайся повернуть голову набок, крикнул Джон и метнулся к столу. Он схватил половник с достаточно толстой деревянной ручкой и осторожно разжав стиснутые зубы девушки, вставил его между челюстями, которые тут же впились со страшной силой в рукоятку. Сдерживаемая Полом, она почти беззвучно дергалась под его руками и лишь нечеловеческое прерывистое мычание рвалось из её полуоткрытого рта. Повязка на голове сползла и почти закрывала лицо. Длился приступ несколько минут, не более и вот она наконец успокоилась, её тело обессилено осело, и она затихла. Лицо порозовело, дыхание становилось всё спокойнее и чище, хрипы прекратились, и она уснула, отвернув голову к спинке дивана. Джон поймал, выпавший из её рта, половник с глубокими следами зубов на ручке и присел рядом с ней на пол. Пол, подождав немного, отпустил её тело и устроился неподалеку за столом.