А еще можно, добавил, стрельнув глазами в сторону молчаливого Бунимада, Шварцебаппер, ввести налог на бездетность. Женился плати, пока первое дитя не родится. Заодно способствует повышению рождаемости. Рождаемость для государства первое дело! Армии нужны солдаты, министерству финансов налогоплательщики, царю подданные.
Да, вздохнул Бенедикт, страной управлять трудно. Ну ладно, что-нибудь придумаем.
Побыв в кругу родственников еще недолгое время, царь ушел, оставив гостям наследника.
Я ухожу, сказал Бенедикт перед тем, как дверь за ним закрылась, столько дел, он вздохнул и сокрушенно развел руками, сами понимаете!..
Он положил руку на плечо двинувшегося было следом Ратомира и добавил, разворачивая сына лицом к гостям:
Оставляю вам своего заместителя. Пусть привыкает к мужской компании.
Ратомир остался стоять, смущенно оглядываясь.
Ему недавно исполнилось шестнадцать лет. Это был хрупкий юноша, почти мальчик с легким пушком на пухловатой верхней губе. У него были коротко остриженные светлые волосы, слегка оттопыривающиеся уши и очки с толстыми линзами, оседлавшие чуть вздернутый носик.
Внимание присутствующих сосредоточилось на новом персонаже.
Будем знакомы, меня зовут Бунимад, Бунимад-ага-Ган, сказал, подходя и протягивая руку наследник Ахалдакский, мы с вами, как я понимаю, в некотором роде коллеги. Я тоже наследник, дай бог здоровья нашим отцам.
Ратомир пожал его твердую узкую ладонь и, в свою очередь, представился:
Ратомир, и добавил, чуть помешкав, очень приятно
По-моему, мы с вами еще не встречались, где это вы пропадали? Почему вас не было на нашей с Сусалиной свадьбе?
По-моему я как раз тогда болел, сказал, подумав, Ратомир, да, кажется, у меня как раз тогда была скарлатина, если не ошибаюсь.
Сочувствую, улыбаясь произнес Бунимад, но, похоже, с тех пор вы поправились.
Да, конечно не оценив тонкой иронии серьезно сказал принц. Хотя после этого мне еще случалось болеть.
О-о, надеюсь, ничего серьезного? Это был уже подошедший и вставший рядом Салам.
Ратомир заворожено уставился на нового собеседника, чье лицо украшала роскошная, холеная черная борода, а голову венчал тюрбан с огромным изумрудом. В своем необычном наряде султан напоминал фокусника из цирка.
Я счастлив познакомиться с юной надеждой Амирана, продолжал между тем бородоносец, весело и хищно посверкивая крупными белыми зубами. Мое имя Обр-аль-Саламат-ибн-Бахут-ибн-Байтах, и я ваш скромный раб и слуга, султан Ахинеи Азарейской, к вашим услугам.
Шварцебаппер, коротко представился Арбокорский властитель, на бильярде не играете? Жаль, юноша. Ну, все равно, рад познакомиться. На сколько лет вы моложе Софронеи? На пятнадцать? Я думал больше.
Прислонившись к бильярдному столу и скрестив руки на груди Геркуланий молча взирал на эту сцену, рассматривая брата Принципии и, к большому своему сожалению, не находя в нем привлекательных черт.
Ратомир, невысокий от природы, стоял, растерянно хлопая спрятанными под стекла глазами и втянув голову в плечи, отчего казался еще меньше и тщедушнее. В Эрогении в стародавние времена существовал обычай лишать жизни мальчиков, страдавших какими-нибудь уродствами, врожденными болезнями или просто не соответствующих принятому тогда стандарту. Обычай, сейчас, конечно, кажущийся жестоким и бесчеловечным, и давно уже отошедший в область преданий, сыгравший, тем не менее, великую роль в формировании нации такой, какая она сейчас есть. А сейчас этой нацией можно было гордиться.
Геркуланий еще раз взглянул на Ратомира: нет, в те времена это был бы кандидат на выбраковку. Странно, ведь отец у него вроде бы ничего. Но если не вести специальный отбор, то никогда не знаешь, чья кровь возобладает в жилах твоего наследника, через сколько поколений всплывет какая-нибудь наследственная беда. Вот и думай потом о проклятии рода. Смотреть надо внимательно, когда женишься, вот и все.
Может быть, думал Геркуланий, глядя на наследника и брата своей невесты, на этого щуплого мальчика без тени мужских качеств, может быть, он зря это делает, то есть собирается жениться на сестре этого заморыша и недоноска, какие дети у них будут? Какие внуки? Об этом же тоже надо думать!
Черт возьми! Но он слишком сильно любит ее. Ему стоило таких трудов сломать лед и убедить ее отца в выгодности для него этого брака. Нет, сейчас, конечно, отступать уже поздно. Да и не хочет он никуда отступать. А брат? Что брат?! Да, в конце концов, он же видит его в первый раз, по крайней мере в таком возрасте, когда уже можно о чем-то говорить! Да, может быть, это просто еще не распустившийся бутон, и под этой оболочкой скрывается могучей силы дух, обладание которым ценнее, чем обладание богатырским ростом и бицепсами.