Привет
Привет
Хорошо, что есть официанты, одежда, столики и меню можно за все это спрятаться.
Как же нам называть друг друга? спросила Натали.
На «ты»? предложил Михаил Дмитриевич.
Сидели. Молчали, рассматривали. Сначала украдкой, потом не стесняясь, открыто. Натали знала, что не похожа на отца. Она блондинка в мать, он когда-то был кудрявым брюнетом. Но сходство все же нашлось. У них были до смешного одинаковые, под копирку сделанные носы орлиные, породистые носы с горбинкой. Она ощутила своеобразное «биологическое» волнение. Находить свой нос удивительно похожим на нос мужчины-отца, сидящего рядом, чудесное новое впечатление. Люди, растущие вместе с родителями и воспринимающие свое с ними сходство или несходство как изначальную данность, никогда не поняли бы ее.
Натали захватила свобода. Ожидался наплыв чувств, стыдная неловкость, слезы. Оказалось иначе. Час пролетел незаметно: рассказывали друг другу о главном, что случилось в их жизнях за последние тридцать лет. Ей удалось задать те самые «страшные» вопросы: почему он столько лет не предпринимал никакой попытки встретиться? Любили ли они с мамой друг друга? Любил ли он ее?
Михаил Дмитриевич был уверен, что она его не помнит. Видно было, что говорит правду. Роль безразличного отца-предателя, навязчиво выдаваемая памятью детства, сейчас виделась одномерной и картонной. Ее играли только одной нотой материнской.
Косулин говорил, что нужно раздобыть другие звуки, краски, другие оттенки, чтобы образ отца получился реальным, а не схематичным, как в плохой драме. Найти другую версию реальности, кроме материнской, в которой отец представал безжалостным эгоистом, совершенно безразличным к судьбе дочери. Тогда эти реальности можно будет сложить и обрести тот самый «третий путь» свой, отстраненный от неудавшейся любви родителей, взгляд на вещи.
Она искала свежие краски и находила. Оказалось, что мама в какой-то момент прекратила всякое с ним общение. Настаивала, чтобы он развелся, но он не собирался и никогда ей не обещал. Материально поддерживал. Устроил Натали в хороший детский сад, куда она так не любила ходить. А потом скандалы и окончательный разрыв. Он появлялся пару раз, но Натали совсем не рада была его видеть.
На монстра отец не тянул. Немолодой уже мужчина, усталые глаза. Она знала от Семена, что у нее есть младшая сестра и старший брат, но не видела их фотографий. С экрана телефона смотрела Даша Думова пышная черноволосая девушка с морскими глазами. Михаил Дмитриевич на нее жаловался. Хамит, отца не слушает, скандалит. Он понятия не имеет, в чем провинился. Про то, что скандал на дне рождения Даши сопровождался его разоблачением и ее, Натали, предварительным «появлением на сцене» умолчал.
Под конец спросил, знает ли она, что ее фамилия Монт в переводе с французского означает «гора». Натали не знала. Зато внутри сложился важный пазл: новая фамилия, храм на горе, ощущение, что ее трясет от землетрясений весь последний год, поиски возвышенного.
Натали ехала домой совершенно счастливая. Она много лет ждала этого, делая ставку на чудо: что сам факт их встречи изменит всю ее жизнь, избавит от страха, тревоги, сделает свободной. И решит ту самую невозможную ситуацию, в которой она жила последнее время. Сейчас ехала и внимательно прислушивалась к себе что изменилось?
Так пьют таблетки суициденты выпьют и сразу начинают ждать и слушать. Чтобы поймать ту самую секунду, когда начнется необратимый процесс. Но с ней ничего особенного не происходило только дыхание стало легким и ощущение праздника продолжалось. Легкое разочарование уже маячило на краешке души. Косулин сравнивал ее ожидание чуда с волшебной фишкой в казино, которую подарила в детстве фея. Осталось только вырасти, подождать тридцать лет, прийти в казино и все поставить на зеро. И, конечно, выиграть. Однако фанфары звучали тише, чем положено, конфетти не падали с неба, птичка не вылетала из фотоаппарата.
На первый взгляд, после встречи с отцом ничего не изменилось. А через неделю Натали нашла себя другой. Внутри странно успокоилось, сердце перестало все время ныть и щипаться, настроение превратилось в бесконечный ровный горизонт. Сильные чувства исчезли, оставив осколки прошлых переживаний и благословенную пустоту. Привычные многолетние тревоги растворились. На их месте не было ровным счетом ничего.