Нет решения, как жить, если любишь сразу мужа и любовника. Это не считается нормой любить двоих сразу, спать с ними, делить с ними жизнь. Детям не рассказывают о том, что «так часто бывает». Им рассказывают сказки про единственную любовь на всю жизнь, про маму и папу, которые «встретили друг друга, полюбили, а потом появился ты».
Нет в этих сказках важного дополнения: «но до того, как они встретились и полюбили друг друга, они любили кого-то еще, и до тебя появился твой старший братик или сестричка». Или того лучше: «они жили-были, любили друг друга, ты появился, а потом разлюбили и полюбили других. И появился твой младший братик или сестричка.»
Для детей и это бы подошло: «жили-были твои родители, а потом папа полюбил другую тетю, и она родила ему. И появился твой братик или сестричка, но поскольку он продолжает любить твою маму тоже, то все остается по-прежнему, только вот есть еще братик или сестричка».
Если бы ей сказали подобное, а не оставили в детском неведении! Сказали бы: «Твоя мама полюбила твоего папу. Но у папы уже была семья. Так бывает. Они оба тебя очень любят». Лучше же, чем мамино: «Ты ему никогда не была нужна. Совсем».
Научных исследований, сколько людей поддерживают по жизни разные параллельные связи, еще не провели, но наблюдение не обманывает связей множество, и они существуют как норма в силу количества людей, поддерживающих такую практику. Обычное хитроумие Homo, при котором практика есть, но нормой она не считается. Сложносочиненные системы лжи поддерживают видимость приличий. И ведь действительно, спросите у тех, кто живет так долгими годами и десятилетиями, считают ли они нормальным любить двоих сразу? Скорее всего ответ будет отрицательный. Так что никакого готового решения у Натали и быть не могло.
Белые лебеди плавали по кругу Патриаршего пруда, жадно ища под водой пищу. «Как же у них получается, думала Натали, смотря на слаженные движения белой пары, почему не появляется третий лебедь? Вот и мне бы плавать вместе до смерти, заботясь в основном о том, что скрыто под водой. Как же я ненавижу себя У меня никогда не получалось просто радоваться жизни тому, что есть. Мама звала неблагодарной дурой и была права!»
Она оборачивалась по сторонам, ища в тени балконов красивых домов, окружавших Патриаршие пруды, хулиганских и жестоких античных богов, пославших ей испытание любовью явно для собственного развлечения. Чувствовать себя игрушкой судьбы было, с одной стороны, приятно и безответственно, с другой, совершенно лишало устойчивости, так свойственной современным женщинам, верящим в то, что они сами творят свою жизнь.
«Я сама могу все решить, все изменить, я рулю своей жизнью, у меня есть выбор!» сколько раз она повторяла модные слова, казавшиеся сейчас пустопорожней болтовней.
К психологу советовала сходить Ирина, давняя подружка. Сама ходила в тяжелые времена, когда муж загулял. Мужа удалось вернуть и после двух лет терапии даже простить и, уж что самое невероятное, начать с ним разговаривать и заниматься хорошим сексом, что принято было считать делом решительно безнадежным. Натали рассказала Тимофею, что собирается к психологу. Он тоже дал телефончик. Так, разрекламированный Александр Львович Косулин и познакомился с Натали. Ей понравился его четкий подход, он явно разбирался в такого рода ситуациях. И предложение ничего не решать, а спокойно исследовать, что происходит в ее жизни последнее время, показалось настоящим спасением и вожделенной передышкой.
Жалоб и проблем за жизнь накопилось множество скрытая неуверенность в себе, фоновое ощущение постоянной вины перед всем миром, путаница в личной жизни. Женский расцвет заканчивался, молодые красотки наступали на пятки, а счастья в жизни личной не было. Неужели это все? Ничего уже не будет? Работа, дети, работа Она почти прекратила общаться с матерью и чем старше становилась, тем тяжелее давалось ей даже формальное общение.
Мать, несмотря на пенсионный возраст, продолжала, как и в детстве Натали, много и тяжело работать в государственной медицине. Острые кардиологические больные требовали к себе полного внимания, и Натали отчаялась получить хоть что-то для себя и своих детей. Разговоры с матерью стали обменом ничего не значащей информацией. Мама понятия не имела о хаосе, творящемся в личной жизни дочери. Впрочем, личная жизнь Натали никогда ее не интересовала. Натали не понимала, почему родители, которые считают своим долгом научить детей есть, ходить, писать, читать, соблюдать правила дорожного движения, одеваться и вежливо разговаривать, не считают своим долгом передачу опыта о чувственной сфере жизни. Мама никогда не говорила с Натали про чувства. Если бы Натали не была уверена, что мама ее родила, она бы сомневалась, что мама вообще когда-нибудь общалась с мужчинами.