Новая Москва
Люберецкие поля для простого москаля
Я ловлю, как вести с фронта,
Под Москвой тяжёлый бой,
Где по-тихому без понта
Делят земли меж собой.
Меж Москвой и Подмосковьем
Под ковром идут бои,
Делят пастбища коровьи
А, возможно, и мои.
Телевизор перегрелся,
Два приёмника в дыму,
Но кому чего отходит,
Я пока что не пойму.
Все домашние не дышат
И на цыпочках юлят,
Отошли Москве, ты слышал,
Люберецкие поля.
Елисейские бы лучше,
Тихо вставила жена.
Люберецкие покруче,
Ты же тоже не княжна.
Новость ширится и длится,
Что ни лечь и ни заснуть,
Москвичи, чтоб не делиться,
Область лишнего куснуть.
Толстопальцево отдали!
Плачут бабы, вот беда,
Толстый палец для хозяйства
Пригодился бы всегда.
Москвичам давно не пёрло,
И тяжёл московский путь,
В кольца схваченное горло
И ни пукнуть, ни вздохнуть.
Новость спереди и сзади,
Новость с ужасом в лице:
Домодедово в осаде,
Дерибабово в кольце.
Ничего, ещё пробьёмся!
Дед кричал, был общий сход,
Всем селом Москве сдаёмся,
Так решил честной народ.
Только бабка под Можайском
Пишет внуку на Урал,
На меня не обижайся,
Но Можайск Москвой не стал.
А сергИево-посадцы
Посмотрели на пустырь,
Обошли на всякий случай
Крёстным ходом монастырь.
Дорогие демократы!
Объясните, наконец,
Мы всегда свободе рады,
Сколько будет щас колец?
И ещё, не прибедняйтесь!
Ради дела и словца
Поскорее расширяйтесь
До Парижского кольца.
Кто границей недовольный,
Пусть сидит с плевком во рту,
Карандаш рукою вольной
Проложил уже черту.
Покажите нам границу,
Мы не скажем никому,
Кто уже попал в столицу,
Быстро учится уму.
Рыбы, крабы и Моржи охраняют рубежи
Видел пьяного дельфина
Я на море в Темрюке,
В море он чертил картины,
Как Пикассо на листке.
Я спросил, чего он пьяный?
Мне сказали: «Ё-моё».
И разлили по стаканам
Спирт коньячный до краёв.
Рад за нашего дельфина,
Что он принял пол графина,
Но боюсь за корабли,
Как они рискуют, блин.
Корабли идут чужие,
А у нас дельфины злые,
Нет на свете их резвее,
Очень медленно трезвеют.
У дельфина в пасти мина,
Их полно там под водой,
Мин полно, да и дельфинов
Делят мины меж собой.
Да и рыбы, бляха-муха,
Наши рыбы не рабы,
Злятся от чужого духа,
Сразу встанут на дыбы.
Ей что НАТО, что не НАТО,
Рыба наша с криком «Бля!»
Хватанёт со дна гранату
И не будет корабля.
Наша рыба это глыба,
Хуже, чем гранатомёт.
Говорят, молчит, как рыба,
Наша выпьет запоёт.
Корабли! Не приближаться
Меньше, чем на тыщу миль,
Чтоб потом не обижаться,
Что отдельно нос и киль.
Кораблям попутный ветер,
Ближе всё же им нельзя,
Не завидую, кто встретит