Я наскоро вытерлась, накрутила на голову тюрбан из полотенца, укуталась в белоснежный гостиничный халат и пошла открывать.
Ну что такое, Ильяс? Мне уже и ванну принять нельзя?
Начальник выглядел хмурил брови и имел деловой вид, не смотря на дорогой спортивный костюм с претензией на домашнюю простоту.
А отозваться раньше не могла?
Ага. Я сижу и жду, когда босс придёт проверить, как я выгляжу в банном халате.
Не ёрничай. У тебя в баре коньяк есть?
Есть. А у тебя что, нет?
Есть. Только стресс я получил в твоём номере. Поэтому и пить буду здесь.
Его логика мне не понравилась. Кривая какая-то логика.
Вообще-то вечернее время принадлежит мне. Я не на работе.
Ты в командировке, возразил мой босс. Поэтому на работе всегда.
Всё понятно. Спорить бесполезно. И я плюнула на официоз и принялась вытирать волосы, стащив с головы полотенце.
Ильяс по-хозяйски прошёлся по номеру, остановив внимание на брошенном поверх покрывала дорожном костюме, хмыкнул, и направился в сторону бара. Там нашёл бутылку армянского пятизвёздочного коньяка и универсальные пузатые фужеры, которые годились в командировочных условиях как для коньяка, так и для прочих вин любой градусности.
Я расчёсывала волосы и наблюдала за тем, как коньяк покрывает дно фужера, радуя глаз коньячными маслами и глубоким янтарным цветом. Волосы было жаль. Следовало сначала их немного подсушить, а затем расчесывать. Однако, остатки самоуважения требовали хоть в чём-то достичь минимальных приличий и привести себя в порядок, на сколько позволяли обстоятельства.
Будешь? спросил Ильяс, удобно устраиваясь в кресле со своим фужером. Наверное надеялся, что откажусь.
Я повздыхав, пошла искать остатки дорожных бутербродов, сетуя про себя на невоспитанность некоторых особей мужеского полу.
А ты как думал? проворчала я, наливая себе коньяк во второй фужер. Что я, за тебя одного платить должна?
На что получила очередную ехидную усмешку.
Не переживай, Лёлька. Вернёмся, я тебе премиальные выпишу.
Коньяк был великолепен. И лимончик из домашних запасов, захваченных в дорогу, пришёлся кстати.
Хрупая свежим огурцом, прикупленным мною в буфете аэропорта перед полётом, размягший босс откинулся в кресле и сказал:
Я вообще-то по делу. Хотел тебе на завтра инструкции дать.
Я с тоской посмотрела на собственное отражение в зеркале напротив. Даме в зеркале следовало как минимум выспаться.
Давай уже свои инструкции. Раньше начнём, раньше закончим.
В общем, дальше я выслушала инструктаж о том, как следует себя вести в деловой обстановке лишнего не говорить, провокационных вопросов не задавать, внимательно прочитать договор и, если текст соответствует ранним договорённостям, предъявив доверенность, поставить под ним подпись. В случае возникновения форсмажорных обстоятельств, полагалось инициативы не проявлять и не медля связаться с руководством.
Последний пункт позабавил. Потому как руководство должно было находиться в этот момент в соседнем кресле.
Я ёрничать не стала, покивала с умным видом головой, и попросила, если уж коньяк так сильно понравился, отправиться вместе с бутылкой восвояси. То бишь, баиньки. На что мне тут же возразили.
Вот почему ты такая вредная, Лёлька, а? Я к тебе, можно сказать, со всей душой, а ты?
А я к тебе со всем пониманием, как видишь. Даже коньяк презентую. Что тебе ещё надо?
Ильяс вдруг стал серьёзным.
Ты знаешь.
Я не сразу поняла смысл сказанного. Рука Ильяса коснулась моей щеки и в этот момент я дёрнулась ступор прошёл.
Ильяс резко развернулся, подхватил бутылку и направился на выход, бросив за спину.
Утром не проспи.
Я повернула ключ в двери и медленно направилась к кровати. Присев на край, задумалась.
Ну и что это сейчас было?
Я никогда не принимала предложения руки и сердца от Ильяса всерьёз. Даже когда он лапал меня на выпускном, зная, что Лёха смотрит на нас, я точно была уверена он просто задирает Лёху, провоцируя его на ссору.
И что же теперь получается? Значит, всё это время Ильяс не шутил?
Ну нет. Не может такого быть. Просто очередная провокация. Или Или Ильяс что-то знает, чего не знаю я, и это его очередной ход конём?
Засыпала я с самыми твёрдыми намерениями прижать обнаглевшего в конец босса к стенке и допросить с пристрастием.