Пришлось сделать вид, что не слышу его. Благо Лерой пока не шевелился.
С каких это пор ты завела себе собаку? Ты чего не могла выбрать породу поменьше?
Косясь на темную массу у балконной двери, она пробежала до дивана и забралась на него с ногами. Наблюдая за этими перебежками, чуть не расхохоталась.
Мне нравится эта, усмехнулась я, намеренно не уточняя породы, так как сама до сих пор не имела ни малейшего понятия.
Чем же? Это же волчара какой-то. Он что у тебя живет?
Светка, похоже, впечатлилась не на шутку, раз забыла про свой новый увлекательнейший роман. Обычно с порога начинала рассказывать. А тут вдруг прицепилась к собаке.
Ну да.
И давно?
Как тебе сказать, не очень.
Ты что, не могла щенка купить что ли?
Ее причитания начали действовать мне на нервы. Ну, тебе то какая разница, кто у меня живет. Хоть мамонта себе заведу. Это мое дело. Пришлось благоразумно прикусить язык, чтобы не обидеть резким замечанием.
И это был как раз тот самый момент, когда нужно было менять тему.
Светка, так что ты мне хотела рассказать? Мне по телефону показалось, это чрезвычайно интересно.
Удочка была закинута верно. Мне оставалось только откинуться на подушку и приготовиться слушать. Но я не ожидала, что эта история будет касаться и меня тоже.
Красивое личико подруги тотчас же осветилось улыбкой. Но она угасла быстро, слишком быстро, что насторожило.
Вообще-то, я хотела рассказать тебе про Эдика.
Это имя я усердно пыталась не вспоминать вот уже несколько дней.
Боль осталась прежней, не смотря на все прилагаемые мной усилия.
Черт!
Старательно свернутый мною клубок из тоски и обиды с невероятной скоростью разворачивался в душе. Захотелось вскочить и убежать.
Вместо этого стиснула зубы с такой силой, что сама услышала их противный скрип.
Наверное, он долетел и до Лероя.
Огромная голова поднялась, и темные глаза заблестели в свете настенного бра. Мне показалось, что уже слышу его язвительное замечание по этому поводу, но пес молчал.
Света, к счастью, не заметила, так как сидела в пол оборота, спиной к балкону. Иначе непременно подняла бы визг.
Так что с ним такое?
Как ни странно, у меня почти получилось придать голосу нужную безразличную интонацию.
Не хочу, чтобы ты сочла меня сплетницей, но ведь ты моя подруга, и я не могу не сказать.
Светка замолчала, очевидно, запутавшись в нагромождении лишних слов.
Ведь я и так прекрасно знала, что она сейчас скажет. А все потому, что подруга пребывала в твердой уверенности, что мы с ним все еще вместе. Рассказать первой правду у меня просто не хватило духу. Было проще, оставить все как есть, чем, рыдая, поведать ей, как меня бросил парень. Да и зачем, все-таки это наше личное дело.
Но город то маленький, и правда, так или иначе, должна была до нее долететь. Удивительно только, что так долго.
Вер, ну, в общем, ты и сама знаешь, какой он у тебя красавчик, да еще характер такой, ужас, я не знаю, как тебе сказать! подруга вполне искренне поморщилась оттого, что должна передать мне весьма неприятную новость. Всегда противно быть гонцом плохих вестей, по себе знаю. Ладно, скажу как есть! Я видела его с нашей общей знакомой. И у них явно не платонические отношения!
Я знаю.
Светка замерла. Такого ответа она никак не ожидала услышать.
Была бы сейчас другая ситуация, я бы вволю над ней повеселилась. Лицо такое, как будто конфетку отобрали. Но смеяться не хотелось, было все еще слишком больно от его измены.
В смысле? Как знаешь?! Кто сказал?
Набрав в грудь воздуха, я приготовилась к обсуждению. Теперь то она точно не сможет спать спокойно, пока не выведает всех подробностей. Да и скрывать больше не имело смысла, и так весь город уже знал.
Нет. Не так!
Город уже давно все знал, и только я оставалось полной дурой, летающей в облаках. Так что даже хорошо, что пришлось приземлиться.
Никто не сказал, сама застукала.
Приходилось говорить короткими предложениями, чтобы между ними хоть как-то унять боль в груди.
Ой, Вера. красиво накрашенные глаза смотрели на меня с жалостью. И что он сказал? Как оправдывался?
Никак. Просто сообщил, что ему было слишком меня жалко, чтобы сказать о разрыве напрямую. Потому давно встречается с ней, но меня все еще не бросил.
Я говорила об этом так, словно речь шла вовсе не обо мне. Так было проще. Представить, что видела эту сцену в кино, и сейчас просто передаешь кульминационный момент. Так боль отступала куда-то вглубь, и хотя бы не мешала говорить. Осознавать, что главная героиня на этот раз я сама, грозило огромным морем соплей, что сейчас было бы очень не к стати.