Исполняющий роль тамады, он же юбиляр Николай исправно наливал себе и соседям водку, подгонял тосты. Гостей не приходилось упрашивать, они охотно опорожняли стопки, о чем-то спорили, размашисто жестикулируя. Сидящий рядом с Николашей старик-тесть опрокинул на скатерть банку с соусом, потом звякнула чья-то вилка, упав на пол, и в общем гомоне уже не различались отдельные слова.
Сосед Арины тот, что сидел слева сам изрядно охмелев, перестал следить за рюмкой «девочки», что ее вполне устраивало. Однако теперь, расслабясь, он все чаще забывался: то клал ладонь ей на колено, то крепко обнимал за плечи. Арина несколько раз отвела его руку: сейчас, когда и ее голова кружилась, такое поведение соседа не казалось слишком безобразным, но все же малоприятным. Она попросила толстяка не касаться ее. Мужчина чуть сдвинул свой стул, хотя двигаться из-за тесноты было некуда.
Но спустя минуту-другую Арина снова ощутила на своем бедре, заползающую высоко под платье жестковатую ладонь. На сей раз пальцы с такой силой впились в мышцу, что Арине стало больно. Она резко повернула голову к бесцеремонному соседу и увидела, что он самозабвенно, обеими руками, раздирает на части куриную лапку полное алиби. И тут из-под свисающей скатерти, энергично раздвигая стулья Арины и соседа, выбрался на свет незнакомый подросток, следом на четвереньках выползал Наташин сынок и другие дети ребятишки притомились сидеть на одном месте, но не могли из-за тесноты иначе покинуть дальний торец стола. Арина собралась отчитать желторотого наглеца, но мальчишка тотчас убежал.
Дети переместились в соседнюю комнатку, временно освобожденную от вещей, и там под звуки бешеных ритмов стали «зажигать», прыгая и бесясь. Начали выходить из-за стола и взрослые, тесня детей на танцевальном пятачке. Сосед Арины, разделавшись с курицей, тоже решил размяться, пригласил Арину на танец.
Музыка, запущенная на полную громкость, заглушала все и вся, и мало кто заметил настойчивый стук по трубе отопления видимо шум мешал соседям. Но у Арины уже начала болеть голова, потому каждый новый звук усиливался стократно в ее висках. Она решительно сняла со своего плеча руку партнера по танцу едва передвигающий ногами пьяный толстяк остановился в недоумении и, лавируя между танцующими, выбралась в коридор, решив незаметно покинуть квартиру.
В прихожей увидела, что мать Наташи, приоткрыв дверь на лестницу, с кем-то разговаривает. За спиной хозяйки дома не было видно визитера, но голос из-за двери раздавался мужской. Очевидно, это был сосед с нижнего этажа, потому что он требовал прекратить шум, жаловался, что у него в комнате от сотрясения осыпается побелка с потолка и дрожит люстра.
Нетрезвая хозяйка с раскрасневшимся лицом мать Наташи, извиняться не спешила. Напротив, своим ором заставила отступить соседа. Выкрикнула, что еще нет одиннадцати часов, и они у себя в квартире вправе веселиться, как пожелают. Наконец с силой захлопнула дверь перед носом настырного мужчины. Возвращаясь к гостям, заметила Арину и заподозрила, что та собирается уходить. Мимоходом, поинтересовалась, что она делает в прихожей и, бесцеремонно хватая за руку, потащила назад к гостям. Но Арина высвободилась, сказала, что хочет подкраситься здесь перед зеркалом, и сейчас вернется.
Едва хозяйка скрылась в глубине квартиры, Арина отыскала в нагромождении вещей свои плащ и сумку, повернула рычажок замка и выскользнула за дверь. Здесь впопыхах оделась, чуть передохнула, пригладила ладонью волосы, но без зеркала не смогла привести себя в порядок должным образом. Всякий, кто увидел бы ее со стороны, отметил бы ее неаккуратный вид: и волосы остались растрепанными, и поясок на плаще перевился змейкой, и край подола нелепо подвернут. Притом, что спускалась она по лестнице уверенными шагами.
Арина миновала один пролет, когда открылась дверь этажом ниже и из нее выскочила овчарка, натягивая поводок, а вслед за ней показался и хозяин угрюмый мужчина средних лет с плохо выбритыми сизыми щеками. Арина не успела оценить, отнести ли эту легкую небритость к моде или к неряшливости хозяина собаки. На мужчине было надето застегнутое на все пуговицы старое пальто. Собака ткнулась носом в туфли Арины, обнюхала их. Хозяин собаки уже заметил Арину, его взгляд задержался по трижды перевернутому пояску на ее плаще, скользнул по растрепанным волосам девушки. Ага, одна из этих, выбивающих дробь по их потолку. Обида на хозяйку нехорошей квартиры, захлопнувшей перед ним дверь, переместилась на Арину: