«Попытка взлома!», сказал мне в ухо хорошо поставленный женский голос. В правом нижнем уголке поля зрения замерцал красный значок антивируса.
Я торопливо открыл меню, выбрал «отключить соединение», на фоне застывшей картинки «сада» приказал сетику выключиться, стащил с головы очки и некоторое время сидел, привыкая к реальности.
Реальность была тусклой, серой и излишне детализированной. Как обычно.
Бессмертие нереализуемо. Я говорю о бессмертии личности, конечно. Но все-таки мы все жаждем его получить А? Ты как, жаждешь?.. Ну да неважно. Важно, что желающие есть. А значит, они будут искать тех, кто им это бессмертие организует. И найдут.
Я сказал, что бессмертие личности нереализуемо. Однако чисто технически возможно продлевать жизнь человека, отрезая от него по кусочку и заменяя отрезанное чем-нибудь более прочным. Руки, ноги, глаза, уши, сердце Пока у нас проблемы только с мозгом. Хотя если его как следует стимулировать, можно отсрочить деградацию.
Это все ты, наверное, знаешь. А вот что ты не знаешь: со стимулированием мозга лучше всего справляется новое молодое тело. Желательно здоровое и не слишком отличающееся от мозга генетически. Такие штуки, сам понимаешь, запрещены.
Пока запрещены.
Наверное, ты не знаешь, что можно выращивать тела-пустышки из, хм-хм, материала заказчика. Но они быстро приходят в негодность. Быстрее, чем отдельные части таких пустышек, пришитые к «природному» телу. Почему пока неизвестно. Можно ли это исправить тоже.
Итак, отловить молодого, здорового, непорченного претендента, выскрести его черепушку и затолкать в нее мозги, принадлежащие какому-нибудь денежному мешку Паскудная перспектива для претендента. А? Но попробуй такого найди.
Некоторые находят. Потом этих уродов ловят за их новые задницы. Это, сам понимаешь, не афишируется. Тела снова опустошаются и служат контейнерами для совсем других людей.
Но это все лирика. А проза жизни такова: бессмертные хотят взять все под свой контроль. Их можно понять Или я должен был сказать нас? Нас можно понять? Пусть так. К хорошему быстро привыкаешь.
Теперь смотри. У нас две заинтересованных стороны.
Первая киборги. Плюс мы более автономны. Конечно, нужны грамотные техники и врачи, но это дело наживное. Минус Тебе, наверное, трудно это понять, однако ностальгия. По тому, что мы заменили.
Вторая паразиты. Патологический страх перед механикой. Ну и страх Смерти с большой буквы П. Они попали в ловушку и выбраться из нее уже не могут. К счастью, таких очень мало. Пока.
Тех, кто к бессмертию не стремится всерьез, мы в расчет не берем. Вы нам нужны для того, чтобы было кем помыкать. Так что спрашивать у вас никто ничего не будет.
Есть еще одна альтернатива. Человек Цифровой. Кое-кто уже переселился в Сеть навсегда либо попытался оцифровать себя и в результате заполучил цифровую копию своей личности. Жуткая глупость что одно, что другое.
Я там, кстати, тоже есть. Я недавно поговорил с ним тем мною, которым стал мой цифровой дух Это пугает. Я, знаешь ли, не такой.
Они работают над оружием. По чьему-то заказу.
Ты понимаешь, о чем речь? Вот-вот начнется не знаю. Это не будет в прямом смысле слова «войной», но «противостоянием» будет точно. Угадай, за чей счет.
Долгое получилось вступление. Извини, дальше только по делу.
Здесь у меня есть кое-какие исходники. Я постараюсь найти сам, кому это передать, но если что-то пойдет не так, этим займешься ты.
Бывай. Жаль, если не удастся свидеться.
Проверь следующих:
DrBenway; Рыжая Ведьма; Никодим. Контакты во вложении.
Я потер лицо. Выжат как Как не знаю что. Как соевый лимон.
Ностальгия по ампутированному естеству, надо же! Интересно, а в зависть она может развиться? В ненависть?
Кое-в-чем ты, па, ошибся. Слухи о пересадках мозгов ходили давно. Иногда они настолько дикие, что начинаешь верить. Скажем, этот мужик из совета директоров Петронов, кажется. Ему же все лицо перекроили
А не сошел ли он с ума? Отец, я имею в виду.
Я улегся на койку и уставился в потолок, припоминая, как он выглядел и как себя вел. Только сравнивать особо не с чем. Да, на психа не похоже, но если бы каждый псих был похож на психа, жизнь стала бы намного скучнее.