Валера поднял палец и весомо изрёк.
Я цитирую. «Как ночь голоса женские в голове. Поют, и зовут, словно русалки. Я сразу втихаря писят грамм и вроде отпускает. Так и дошёл». Понял, да?
А что там со спутниками?
А что. Над этой зоной облачность почти ровный круг. И все три фото. Такая вот херня, деточки. А Палычу мы за его историю денег дали из спецфонда редакции, и пол-литру, конечно.
Валера вперил вперёд руководящий взгляд.
Приехали что ли?
Аминь! Отозвался Сеня и, качнув пару раз педаль тормоза, вдавил её в пол, уазик с натужным стоном остановился.
Степан стоял у верха трапа, олицетворяя собой. Роскошная борода, бейсболка с надписью USS Nimitz, строгий чёрный свитер с оленями, в зубах длинный чубук голландской трубки.
Мойте ноги перед едой! Загадочно встретил он гостей, указывая на кустарную конструкцию из половины 400-мм трубы у подножия трапа.
Он у нефтяников айтишником работает. Немного странный, но вы привыкните пояснил Сеня.
Чистота на судне залог, сами знаете чего. Внёс ясность Стёпа, и все, омыв обувь, поднялись на борт парохода.
«Стенвелл Классик» гласили чёрные буквы на белом борту. Аааа? высказал Валера мучивший всех вопрос. Это его любимый сорт табака улыбнулся Семён.
Доктор Джонс, Стёпа безошибочно выявил лидера «непознанных и неизведанных» давайте для начала обменяем денежные знаки на моё радушие.
Обмен состоялся и вновь прибывшие были приглашены в «столовую» там уже всё ломилось. Муксун, стерлядь, янтарный, сочащийся жирком язь, водочка в запотевших бутылках, копчёная дикая утка. Сибирское лакшери в чистом виде. Кэп хозяйской рукой разлил по стаканам и вопросительно прищурился в сторону Валеры.
Отчаливаем, босс?
Тот важно кивнул и Стёпа заорал куда-то в верх. Яша! Отдай там всю эту хрень!
Отдать швартовы! Отрепетовал невидимый Яша хриплым голосом.
Кто-то там на берегу «отдал» и спустя минуту гребное колесо на корме ожило. Стенвелл пошёл вниз по течению.
В те самые «лихие» девяностые в стране накрылось медным тазом многое. В том числе богатое хозяйство речников. Ненужные больше буксиры и баржи ржавели на берегу брошенные и жалкие. И так бы они и умирали там в полном составе, пока Стёпа не посмотрел очередное аниме. Результатом стал «Стенвелл Классик» сплав технологий 1921 веков. Старая 18-ти метровая баржа, собранный с микронными допусками паровой двигатель, генератор, литий-ионные батареи, бесщёточный электродвигатель. Да. У Стёпы больше не было жены, зато до чёрта свободного времени и неплохая зарплата. А Яша немногословный, трудолюбивый хант за пару часов был способен заготовить при помощи финской бензопилы, такой-то матери и электро-расщепителя на корме достаточное количество поленьев.
Он раньше бухал по-чёрному Стёпа махнул трубкой вниз на Яшу, устанавливающего очередную берёзовую чурку в расщепитель. Не было у человека ясной цели и социальной востребованности.
Яша нажал на педаль и чурка развалилась на четыре полена. Теперь почти не пьет, зарабатывает нормальные бабки, целый старпом.
Я смотрю в рубке никого сказал Сеня. Довел-таки до ума авторулевого?
Ага. Софт переписал с нуля, теперь чешет по фарватеру как влитой.
Из надстройки вывалился пьяненький, добрый Валера, врезавшись в леер второй палубы обнял всех, и возопил.
Други мои! Вы посмотрите какая у вас тут красота! он обвёл расфокусированным взглядом застывшую в ожидании осеннюю тайгу и всхлипнул. Да нихера вы Он махнул рукой с затаённой грустью попробовали бы в пробке на МКАДе. Проникнуться Когда переполняет! Валера сделал попытку вернуться к гостеприимному столу, врезался в косяк двери, со второй попытки вошёл таки в проём и упал пластом. Кэп было рванулся, но Сеня удержал его Нормально всё, Стёп. Там есть кому поднять, не парься. Босса утащили в его каюту, дисциплинированно убрали со стола и уползли спать.
А Сеня ещё долго стоял на второй палубе, смотрел на звёздное небо, на силуэты высоких сосен, и слушал мерное шлёпанье плиц гребного колеса.
Проснулся он с первыми лучами солнца. Золотистый озорной лучик отразился от зеркала в маленькой каюте, коснулся Сениных ресниц, а миг спустя идиллия разлетелась вдребезги пополам.
Подтягивай! Подтягивай! Майнуй, мать перемать!