Средства для скорейшего избавления от ненавистных объятий здоровяка.
Я не привык к объяснениям. После того, как, отпустив с каторги, вы меня заперли в клетушку при доках, которая окрасила мои легкие в цвет королевского нефрита, и заставии плеваться рубиновыми каплями, после того, как вашими поборами вместо бараньей ноги с луком, вы наградили меня царской похлебкой с тухлыми овощами, после всех этих воистину королевских почестей, ты хочешь отнять мою королеву? Не выйдет. Ты наделил меня гордостью, ты хлебнешь ее сполна. Позовем Арду и спросим кто тут прав
С этими словами он оттолкнул служанку, к тому времени уже опустившую черные, мокрые уже но недостиранные брюки городского головы. Вскоре, подбирая замызганный подол платья в комнатку вошла хозяйка заведения.
Ну да, -немгого смутившись, заявила она, Лапал он ее, я думала, вы с ней уже расстались, и она высматривает себе новую партию Но Я же специально прибежала к тебе и рассказала все.
Слова хозяйки таверны лились словно осенний дождик, быстрыми и отрывистыми залпами. Слова походили на кудахтанье наседки из хозяйства дядюшки Пьера, местного садовода, который помимо своего большого красного носа славился своим вином и птичьим хозяйством. Сама мэрия частенько заказывала у него индюшку и яйца для приготовления знаменитого мэрского соуса. А сейчас чиновник чувствовал себя так, словно торг идет за его шкуру. Чиновник осознавал, что он поставлен в положение быка при тореодоре, и потери воспоследуют, вопрос только в их качестве, и губительности для деловой репутации. На носу, как красная тряпка, мелькали выборы. И хотя всем уже было проплачено, и основные отрасли прибраны к рукам, после этих, уже разрешенных с точки зрения результата, выборах, народ может возмутиться, прошлогодный, тоже явно подтасованный и почти идеальный результат в этот раз вызовет недоумение после подобных скандалов.
Поэтому городской голова решил не пререкаться и задал простой и всем издавна понятный вопрос
Сколько?
Бугай размял руки, так, что аж хруст послышался. Некоторое время он смеривал чиновника взглядом, словно пытался решить, каким способом лучше всего расчленить тело, но после согласно кивнул, и хищная небритая морда бугая расплылась в улыбке.
Тридцать миллионов хитро улыбнувшись и выпучив наглые черные глаза заявил верзила.
Чиновник явно опешил от такой суммы. Да, именно во столько столичные газеты оценивали его, мэрское состояние, именно столько он сумел выдоить из карманов горожан за три, прошедших с момента прошлых выборов, года. И ведь именно на мнение тех самых горожан, он опирался. Именно на их чувство справедливости и гуманизма он давил в своей предвыборной компании. И вот теперь все пошло бы насмарку. Ни о новой фазенде, ни о новой прислуге, ни тем более о какиз либо предвыборных трюках, как о подкупе псевдооппозиционных лидеров и посулах купцам, лояльным старой власти, можно было бы уже забыть.
Голова у градоначальника поникла. Но тут внезапно двери резко распахнулись, унося за собой жирную тушу вымогателя. В дверях появилась прищурая физия уже знакомого мэру китайца с непривычным именем Мексун. Но мэру было уже не до национальных различий. Мексун между тем знатно приложил портового служащего об стену. Да так, что тот, продефилировав, словно балерина, мимо раковины, рухнул оземь, зацепившись рукой за столик.
Китаец быстро оглядел обстановку, пригладил бородку и усмехнувшись своему стратегическому успеху в драке с противником, который явственно превосходил того в силе, но, как выяснилось, не в ловкости прошипел обнажив свои желтые стершиеся зубы:
Ну что, спасаемся, или ты намерен дальше продолжить меряться силами с Джуфахом?
Кто такой Джуфах, мэр не знал, однако по смыслу догадался, что так именуют того, чье тело лежало сейчас под мэрскими ногами и уже начинало тихонько постанывать.
Ну, давай же, бежим
Пальцы мэра словно в судороге схватился за руку китайца, так утопающий в море бедолага схватился бы за брошенный пеньковый канат и с тупым выражением лица и заискивающим взглядом выдавил:
Спппасибо я вас не забуду.
Китаец отстранился и толкнул чиновника в дверь. Приданое ускорение вывело городского голову из ступора и тот рванулся с места.
Стоять! Раздался резкий злобный бас из каморки. Несмотря на то, что мэр уже почти покинул помещение, в проеме он успел заметить как все еще держащийся за голову верзила, неуверенной и замедленной походкой вывалился из подсобки