Алексей Болотников - Поэты местные  мессии. Стихотворения, поэмы стр 4.

Герой мой, слава богу, не пророк.

Он, слава богу, друг мой закадычный

Ты определился с пространством, с временными координатами, с собственным местоположением  можно приглашать друзей заполнить этот мир И ты по-русски (или по-азиатски?) делаешь это щедро. Радуясь их разности, непохожести. Иногда подшучивая над ними, но чаще через них посмеиваясь над собой и восторгаясь тем чудесным, что разглядел в них. Ты не скупишься на похвалу им, ибо понимаешь, что именно они (как Азия и Тесь) сделали и делают тебя. Тебя и твои стихи

Я гостюю у Бедненков,

фифти-фифти  ром и баня,

У плиты колдуют девки:

Валя, Рая и Любаня.

Из трубы струится облак,

Из стаканов лезет пена,

в анекдотах соль, как в воблах,

проступает откровенно.

Ах, Бедненки не бедненьки,

пес и кот живут на сене.

У Бедненков пахнут деньги

в феврале и в воскресенье

Но когда остаешься один на один, когда душа хочет развернуться (какая точность, она действительно сжимается от суетного и разворачивается, становится безмерной, как Вселенная, когда вы-рывается из земной тленной тщеты!) очиститься, ощутить себя, ты припадаешь к вечному

А не кажется ли тебе, что этот сборник ни много ни мало охватывает самые главные грани человеческой жизни. Твоей жизни  определенно. Но не только твоей. В этом и секрет настоящей поэзии  через личное передать общее. В этом и таинство Поэта  выразить себя через других и других через себя

Нет, конечно, ты не писал по намеченному плану, не выстраивал сочиненное вот в эту формулу бытия, в которой есть большая и малая родина, собственное «я», те, кто вокруг тебя, и те, кто был до тебя, и эта формула связывает тебя с вечным

Но она получилась. Она проявилась, как и должно быть, без ведома поэта

Но ты догадываешься или уже знаешь об этом, поэтому и завершаешь

Поэт на площадь выходить обязан,

Как президент с торжественным указом,

Скупым и чрезвычайным, как молва.

А площадь площадь  это ухо с глазом! 

Обязана запоминать слова.

Поэт обязан в общества являться

В мирском иль камер-юнкерском мундире

Каких бы чувств поэты ни будили,

А общества  обязаны считаться!..

С поэтом  да! Признав его поэтом.

И возлюбив. И расстреляв при этом.

И выслав вон, как образа Казанской

Поэт обязан быть. А не казаться.

ТЫ  АЗИЯ

Ты  Азия,

Не перекати-поле,

Не трын-трава,

А золотой ковыль.

Скажи, скажи,

Какое душит горе?

Какая мука доставляет боль?

Ты  Азия,

И горы, и межгорье,

Степная дорогая наша мать,

Окаменело в молчаливом споре

Глядишь на краснокаменную рать.

Ты  Азия,

Кричишь нам непогодой,

Веселым ветром хочешь нас обнять

Скажи, скажи, Какую твою гордость

Должны мы сердцем и умом понять?

Буряту Баяру Жигмытову, поэту

Рыжий конь по Боргою летит,

хватая ноздрями ароматы костра из аргала.

Лунноликий!

В улыбке подобный луне,

Улыбаешься и безмолвно взгляд опускаешь

В беспредельной любви к аргамаку.

Милый друг мой!

Тоскует седло по тебе,

Убивается-бьется птица в окне.

Наклоняется мама головою к полыни и маку.

Рыжий конь по Боргою летит, как стрела,

Сквозь отар вечеряющих шепоты

Ты уехал, Баяр, поклониться спеша,

прислониться щекой дорогому улусу.

Ты уехал.

Твой скорый, спешащий в Пекин,

Перекинулся за горизонт.