Феликс заржал так, как будто ему пообещали платить по сестерцию за децибелл.
Вылезай, поешь каши, Ништяк! предложил он, отсмеявшись.
Дмитрий вылез из ручья, и, не вытираясь, подсел к костерку. Феликс протянул ему миску с кашей, сдобренной оливковым маслом. Поевши, почувствовал себя снова человеком, а не инвалидом.
Я распорядился, бойцы строят хижины. Нам выделили место на склоне, во-он там! Феликс показал пальцем.
Дмитрий одобрительно кивнул:
Молодец! Пойдем, пройдемся. Посмотрим, что и как.
Не спеша, они пошли по периметру. Порядок в лагере был образцовый. Ряды хижин по линеечке, на римский манер. Никакого мусора. Спартак навел отличную дисциплину!
Через полчаса Дмитрий заметил месторождение серы. Растер в пальцах, понюхал: отличная сера! Далее набрели на пещеру, из которой сильно несло аммиаком.
Мне нужен факел, Феликс.
Ты хочешь лезть туда? удивился африканец, Но там же воняет! И летучие мыши!
Но, тем не менее, факел принес.
Зайдя в пещеру, Дмитрий почти сразу увидел то, на что надеялся. Летучие мыши обитали здесь со времен последнего извержения, и стены пещеры, а также пол, были покрыты кристаллами селитры. То, что надо!
Десять частей серы, двенадцать частей селитры, семьдесят восемь древесного угля. Что получится? Правильно, порох!
Вернувшись в лагерь, пошел прямо к Спартаку.
Салют, Спартак!
Салют, Димитриос! Хорошо ли ты устроился?
Да, спасибо. Можешь ли ты выслушать меня сейчас?
Говори!
Я вложу в твои руки новое, секретное оружие, которое поможет разгромить римские легионы. Все, что нужно, я нашел здесь, в кратере Везувия. Это, безусловно, благодаря благоволению богов. Мне нужны помощники, отдельная хижина вне лагеря под лабораторию, а также инструменты. Через два дня мы испытаем то, что я создам.
Ты получишь, то, что просишь, Димитриос Ништяк.
Через два дня Спартак, Крикс, Моше и Феликс собрались у края кратера для испытаний. Дмитрий насыпал порох в небольшой глиняный горшок и плотно заткнул его деревянной пробкой с вставленным запальным фитилем. Крышку для герметичности обмазали варом. Поместив горшок в дупло старого бука, Дмитрий поджег фитиль. По его расчетам, грохнуть должно было через минуту.
Приемная комиссия была укрыта в блиндаже, специально построенном для этого случая.
Фитиль догорел и раздался взрыв. То-есть, два фунта пороха рванули нехило! Бук, толщиной сантиметров пятьдесят, разнесло в щепки, и он с шумом рухнул, сотрясая землю. В ушах зазвенело. Потрясенные члены приемной комиссии вылезли из блиндажа и уставились на искореженный ствол.
Клянусь громовыми стрелами Юпитера, моя голова едва не лопнула от этого грохота! воскликнул Крикс.
Спартак открыл рот, но снова закрыл его, не в силах что-либо сказать. Он был тоже потрясен, и крепко.
Вы видели и слышали это новое оружие. Если мы вложим горшок с порохом в другой, побольше, а между стенок насыплем обломки железа, то от взрыва они разлетятся и нанесут немалые повреждения живой силе противника, объяснил виновник торжества, Можно делать небольшие гранаты, которые воины будут метать вручную, а можно и большие, метаемые катапультой.
Спартак, наконец пришедший в себя, стиснул изобретателя в объятиях.
Да здравствует Димитриос Ништяк! Теперь римляне узнают гнев богов в полной мере!
Вопрос с производством гранат и бомб был решен, и все отправились обмыть это дело. А как же иначе!
Снова пили фалернское. На вертеле жарился баран, капая жиром на угли и распространяя аромат жаркого на весь лагерь. Каждый сам отрезал себе куски уже готового мяса и поедал с большими ломтями хлеба.
Щас спою! объявил Спартак после четвертой чаши.
Принесли музыкальный инструмент, в котором Дмитрий признал трехструнную лиру.
Спартак, настроив её, запел на мотив марша:
Сегодня Рим в который раз!
Заполнил Колизей.
Гремит труба, все пьют вино,
И слышен лязг цепей.
Вот на арену вышел раб.
Он в шлеме голубом!
На смерть сегодня избран он.
Толпе салют мечом!
Другой, без шлема рядом встал.
Трезубец у него!
И сеть в его руке висит,
А больше ничего.
Друг друга видят в первый раз,
Но надо убивать!
Не за страну, не за жену,
А чтобы развлекать!
И кровь из ран под рев толпы