Выпили за арифметику.
Расскажи о себе, Димитриос. Откуда ты родом?
Я родился в Херсонесе, что в Тавриде, на Понте Эвксинском, но долго жил на севере, в лесах. (Действительно, родился он в Севастополе). Моё племя называется Русский народ. Здесь нас почти не знают.
Ты говоришь по гречески, на Койне?
Дмитрий уже знал, что Койне греческий язык, широко распространенный в Средиземноморье, Малой Азии и в Крыму.
Нет, не говорю.
По латыни ты говоришь не очень хорошо, делаешь ошибки, да и акцент Как же ты научился грамоте?
У меня были хорошие учителя.
Как ты попал в Италию?
На этот вопрос Дмитрий заготовил ответ заранее.
Мы плыли на корабле из Херсонеса в Бриндизи, но шторм разбил нас о скалы. Меня взяли, пока я лежал без сознания на берегу.
Так ты подданный царя Митридата Евпатора?
Нет. Я был там по торговым делам.
Между Понтом и Римом недавно началась новая война. Как же римская береговая стража не перехватила вас?
Так, это Капитан опытный контрабандист. Мы плыли скрытно.
Понятно Что было потом?
Меня продали в школу Вителлия Африкана Марцелла, где я провел месяц. Затем мы бежали, усыпив сонным зельем стражу.
Сколько вас было?
Двадцать семь человек. Но двенадцать исчезли неизвестно куда, и я не могу это объяснить.
Каким богам ты поклоняешься, Димитриос?
Дмитрий задумался. Он никогда не был ревностным христианином, да и само Христианство ещё не возникло.
Я верю в единого бога Иегову и его сына, который должен родиться через семьдесят лет и принести людям благую весть и новый смысл жизни. Я не умею объяснить подробнее. Но я уважаю веру людей в других богов.
Беседа, а по сути допрос, продолжалась ещё долго. Амфора опустела, язык Дмитрия начал заплетаться.
Хорошо, Димитриос. Однако, уже поздно Иди, устраивайся на ночлег. Мы рады видеть тебя в наших рядах, улыбнулся Крикс, но одними губами. Глаза его были холодны.
Простившись с вождями, наш герой, покачиваясь вышел на воздух. Небо было безоблачное, на западе багрянец заката обещал свежий ветер. Миртовые кусты и кипарисы источали смолистый запах, прочищавший лёгкие подобно шомполу с накрученной на него ветошкой.
«Это запах свободы!» подумалось ему. Земля качалась под ногами, как палуба корабля.
Ты пил сегодня хорошее вино, вождь! завистливо потянул носом Феликс, когда Дмитрий плюхнулся на землю у костра.
Счастливо икнув, вождь завернулся в плащ и захрапел.
Спартак шлёпнул ладонью по столешнице:
Что скажешь, Крикс?
Мне не нравится этот человек. В нем есть двойное дно. Нет, он не агент Рима, не враг Но у него концы с концами не сходятся! Отлично образован для северного варвара, но кто слышал когда либо о Русском народе? Родился в Херсонесе, но по гречески не говорит, и город описать толком не может. Оттуда же отплыл в Италию, что странно в свете того, что сейчас война и даже контрабандисты спрятались в свои раковины. Какой дурак поплывет в Бриндизи, там ведь полно патрульных трирем! И нет никакой школы гладиаторов в том районе у Боккаринии, мы бы знали, чай, сами гладиаторы. Не доверяй ему, Спартак! Мы можем использовать его, пусть ведет своих людей в бой, но приставь к нему комиссара, который в случае предательства перехватит командование и отправит Димитриоса к его единому богу.
Я и так никому не доверяю, Крикс! вздохнул Спартак, Но этот нам нужен. Сколько грамотных людей в нашей армии? Всего трое могут читать. Писать никто. А этот ещё и выдающийся арифметик! Согласен, у него есть какая-то тайна, которой он не хочет делиться с нами, но на данном этапе это не существенно. А насчет комиссара ты прав. Подбери подходящего человека.
Нет, ребята, не для нас определенно, такие пьянки! Это ж сколько я вчера всосал? Литра четыре, не меньше! Башка, как чугунный котел гудит Руки трясутся отдельно от организма, а уж во рту сушняк аж потрескалось все. О, Бахус, бог веселья и вина! Зачем ты вчера не придержал мою руку с чашей! Тут где-то был ручей О, вот и он! Скорее туда!
Погрузившись в ручей с головой, жадно напился, пока не забулькало в животе. Вынырнул, отфыркиваясь. Уже лучше, господа!
Феликс! Иди сюда!
Что такое, Димитриос?
Попей водички! Ты не представляешь, какая она вкусная!
Феликс заржал так, как будто ему пообещали платить по сестерцию за децибелл.