Димитриос! Ты цел? кинулся к нему встревоженный Феликс.
Цел. Доложи обстановку, приказал Дмитрий, пыхтя и вытирая липкую кровь с лица.
Феликс начал загибать пальцы:
Двадцать римлян переселились в царство Плутона. Наших погибло девять, ранено шесть, из них четверо тяжело. Придется их добить, не брать же с собой! Да и все равно умрут через сутки-другие. Гладиаторы все целы, погибли только эти, не обученные.
Пока бойцы снимали с трупов броню и делили её между собой, их командир думал мысли. И вот к каким выводам он пришел: римляне очень хорошо сражаются в строю. Конница же не всегда может выступить так удачно, как сегодня. Значит, надо научиться разрушать строй, чтобы убивать легионеров по одиночке. Военная подготовка залог выживания отдельного воина. Обученные гладиаторы уцелели все! Новички оказались ходячей смазкой для мечей. В ближайшей же деревне надо будет задержаться и кое-что железное сковать
Закончив приводить себя в порядок, отряд построился. Теперь все были экипированы полностью: добротные штатные доспехи, щиты, копья. Дмитрий надел шлем командира, с плюмажем из конского волоса.
Слушайте мой приказ: в деревню войдем под видом легионеров. Никакого насилия, никаких реквизиций. Нам надо задержаться там, построить кое-что. Левое плечо вперед Шагом Арш!
Отряд затопал по дороге, вполне правдоподобно изображая полуцентурию. Через час они вошли в деревню, названия которой не озаботились узнать. Вышедшему навстречу старосте сообщили, что они патрулируют дороги в поисках сбежавших из школы Вителлия Африкана Марцелла мятежных рабов. Староста покивал понимающе, пригласил располагаться. Дмитрий попросил проводить его к местному кузнецу. Кузнец оказался понятливый, и, по чертежу центуриона в кавычках, до вечера изготовил шесть арбалетов и запас стрел к ним. Стрелы были из наконечников лишних пик, толщиной в большой палец Феликса и длиной двадцать сантиметров. Точности боя ожидать не приходилось, но пробивная способность была большая. На закате устроили испытания. Тушу свиньи, подвешенную на ветке дуба, одели, под веселый гогот всего отряда, в кирасу и заслонили щитом стандартным, деревянным с кожаным покрытием. Моше взял арбалет, вставил ногу в стремя и с усилием взвел. Наложив стрелу, вопросительно глянул на командира:
Я стрельну, но какая дистанция, вождь?
Попробуй с двадцати шагов, распорядился наш изобретатель.
Прицелившись, Моше нажал на спуск. Проволочная тетива звонко тренькнула, вжикнула шмелем стрела. Чвак! Туша качнулась едва приметно. Все наперебой бросились к дубу. Стрела торчала из ствола позади туши, глубоко уйдя в древесину.
Ништяк! завопил Дмитрий, не в силах сдержать свой восторг.
Стрела прошла навылет, пробив щит, кирасу и тушу! ликовали бойцы.
Эксперимент повторили, сначала с тридцати шагов, затем с пятидесяти. Результат был тот же. Стрелять на большем расстоянии не было смысла: сильно возрастал риск промаха. Арбалеты раздали необученным новичкам, также, как и десяток боевых бичей, о которых Дмитрий где-то читал. Бичи были сделаны из реквизированных пастушьих кнутов, к которым прикрепили небольшие гирьки.
Разве это оружие для воина? презрительно хмыкнул Тукам, недоверчиво взвешивая на ладони грузик не более ста граммов весом.
Возьми копье и нападай на меня! усмехнулся Дмитрий, взяв бич наизготовку.
Тукам, пожав могучими плечами, приготовился к атаке. Свистнув, бич обвился вокруг древка копья. Рывок! Тукам едва устоял на ногах, но копья лишился. Следующим взмахом бича Дмитрий захлестнул его ноги. Тукам с воплем шлепнулся наземь.
Ништяк! воскликнул победитель, сматывая бич.
Ништяк! хором воскликнули бойцы.
Тукам, восхищенно ругаясь, поднялся.
Ништяк, Димитриос! Я предлагаю присвоить тебе это имя! Да здравствует наш вождь, Димитриос Ништяк из тотема Совы! Да спасет нас его мудрость!
И теперь все мы Ништяки! подхватил Моше.
Виват, виват, виват! отозвались воины, которым это название явно пришлось по душе.
Так Дмитрий и весь отряд обрели боевой псевдоним.
Уже в темноте зажарили на вертеле многострадальную свинью.
Моше, разве твоя религия позволяет тебе есть свинину? пробурчал Дмитрий, обгладывая вкусные ребрышки.
Ой, конечно, нет! Но Иегова простит нас, учитывая, что другой еды нет. Мы же не можем голодать! К тому же, Исаак прочитал молитву, и это мясо теперь кошерное.