Однако утром, собираясь на работу, Веда стала невольно придумывать, что рассказала бы незнакомцу о своём мире. Вот, например, как объяснить парню из глухой деревни, рыбаку, что такое смартфон, который будит её каждое утро бодрой кельтской мелодией? Ну, давай скажем, что это такая магическая коробочка? Она умеет петь, показывать книги и связывать тебя с другими людьми, как скажем, как если бы у нас была телепатия. А-а, господи, вот же бред! Нет, ладно. Дальше завтрак, который она готовит на плите. Плита это это такой очаг, только вместо дров в нём горит особый газ. (Как хорошо, что плита не электрическая! Как бы она объясняла про электричество?! Прирученная молния? Ха-ха.) Потом макияж. Ну, потому что на работе принято выглядеть приятно, а не бледной молью.
Выбравшись из подъезда, Веда невольно оглянулась на панельную девятиэтажку и продолжила машинально описывать её.
А живу я в огромном каменном эээ замке? Он выглядит сурово и строго, в нём девять окон вверх и около двадцати в длину, три подъезда, сто восемь квартир. Что такое квартира? Ну, это несколько комнат, которые принадлежат одному человеку или семье, никто чужой не может в них заходить. У кого-то одна комната и кухня, как у меня, у других две или три комнаты. Как-то так Деревья у нас тоже есть. Не лес, конечно. И никакой не священный. Но наш двор очень зелёный, у каждого подъезда что-нибудь да растёт. Вот, возле моего, например, слева красная черёмуха и куст жёлтой акации, рядом две огромных берёзы. Справа клёны и ещё акация. А через дорогу, возле детской песочницы, несколько ясеней. И клумбы с цветами, конечно. Наши бабушки любят за ними ухаживать. Господи, ты хоть понимаешь, что такое «клумба»? А-а, я совсем с ума схожу!
Теперь я должна дойти до автобусной остановки. Вот, выхожу со двора. Ах да! Двор это такое место, отгороженное несколькими большими домами. Перед каждым подъездом детская площадка, там наши малыши гуляют. В середине большого двора футбольное поле. Футбол это игра с мячом, делятся ребята на две команды, у каждой свои ворота, и нужно мячом в них попасть, а команда свои ворота защищает. Бывает весело. Правда, меня в детстве редко брали играть, очень уж хилая была всю жизнь, бегала медленно, и мячик у меня отобрать было легче лёгкого. Кому нужна такая недотёпа в команде?
Так, я что-то отвлеклась. В общем, из двора я выхожу на улицу. Дороги у нас давно не выкладывают камнями, а покрывают сплошным ровным слоем асфальта. Кошмар, я не представляю, как объяснить, что такое асфальт! Погуглить, что ли, пока буду ехать А ездим мы на самоходных повозках. Ну, не совсем самоходных, им пока ещё нужен водитель, который направляет повозку по дороге, заставляет двигаться или останавливаться. Но он её, конечно, не тащит, а сидит за рулём и жмёт на педали, которые запускают мотор. Э-э устройство мотора мне тоже для тебя гуглить? Потому что школьные уроки физики про двигатели внутреннего сгорания были слишком давно. Интересно, кстати, а у вас школы есть? Ну, в столице хотя бы? Ой, моя маршрутка! Надо бежать, подожди
И вот так Веда прожила весь этот день, рассказывая незнакомцу из книги всю свою жизнь едва ли не поминутно. Заодно почитала и про асфальт, и про двигатели, и про электричество тоже, и про телефоны, и ещё кучу разного, о чём обычно и не задумывалась. Ещё пришлось признаться, что бред про «магическую коробочку» в адрес смартфона был враньём от растерянности. Описала свой офис и всех своих коллег, начиная с начальницы и заканчивая уборщицей тётей Леной. Под вечер, трясясь в маршрутке, Веда осознала, что день пролетел стремительно и звонко, как стриж. И ещё она чувствовала себя так, словно в самом деле много часов болтала без умолку, даже немного болело горло. Когда такое было в последний раз? Наверное, ещё в институте, когда засиживались с девчонками на всю ночь, откровенничали, спорили, мечтали Хорошо было! Просто здорово. И вот сейчас так же.
Открывая дверь квартиры, Веда в сотый раз мысленно покрутила себе пальцем у виска и в сотый же раз махнула рукой: да наплевать. Сошла с ума? Ну и ладно. Кому мешает? На людей не кидается, вслух не бредит. Зато настроение! Всё, всё, срочно готовить ужин и за книгу!
4.
Чистых вод, моя ласка! Как я рад, что ты вернулась! И спасибо, что показала мне свой мир. Как не похож он на всё, что я знаю. Но мне бы хотелось Впрочем, оставим пустые мечтания. Тебе ведь наверняка интересно продолжение моей истории. Так, на тринадцатое лето я стал учеником горшечника. Точнее, сначала помощником, глинокопом. Дед Каслав был угрюмцем, приказания отдавал коротко, без особых пояснений. Хочешь дойдёшь своим умом, а нет то и кому ты нужен. Так он рассуждал. Пришлось мне самому идти в лес, искать по берегам рек да ручьёв глину, самому думать, в чём донести. Нашёл я хорошее место в глубоком овраге. Глина там была чистая, яркая, без земли и почти без камней. Набрал на радостях такой мешок, что еле по земле волочил. Очень хотел угодить деду Каславу. Одного не учёл очень круты были склоны оврага. Битый час пытался выбраться оттуда, два раза грохнулся в ледяной ручей на дне, мешок с глиной вымочил, отчего он стал ещё тяжелее. Штаны и рубаху изорвал в клочья о сучковатые кусты, сам весь вымазался, вышел к домам прикрытый больше глиняной коркой, чем тканью. Дед Каслав глянул, подняв кустистую бровь, сунул нос в мешок, забрал, без труда оторвав от земли, и слова больше не сказал. Но я увидел, что он доволен! Думал на радостях рвануть обратно со вторым мешком, да дед Каслав покосился и коротко буркнул: «Куда? Домой иди. Завтра придёшь».