В один, как принято говорить, «прекрасный тёплый день» на большой перемене «королевы», как бы случайно, столкнулись с новенькой и соизволили обратить на неё внимание.
Так ты реально из Праги, да? немного в нос протянула блондинистая Золотова, А что к нам? Европа не нравится?
Нет. В Европе красиво, вежливо ответила Маша, просто так получилось. Поэтому и уехали.
Вторая, потемнее, с коротким носиком и резко очерченными ноздрями, Радынина, пре-зрительно фыркнула:
Гонит она. Мне мама говорила, что её отец здесь родился, а потом там женился на ев-рейке
Так ты, блин, жидовка, что ли? захохотал подошедший высокий подросток с угреватым лбом и туповатым взглядом.
Собрав всю волю в кулак и не желая ссоры, Маша мысленно двинула его в дебильнова-тую рожу, но внешне очень спокойно произнесла:
Я русская. И наполовину еврейка.
А тебе, Ковальский, не фиолетово? Или ты фашист? хмуро осадила угреватого Света.
Не, вы слышали, что этот бегемот ляпнул? Совсем оборзела дефективная, тягуче про-тянула Золотова, обращаясь к Радыниной и Ковальскому.
А что, правда глаза колет?
А если я тебе хрящики сломаю?
Подбадриваемый одобрительными кивками «королев», прыщавый недоумок крепко ухватил Светлану за руку и загнул её за спину.
Мягкий шлепок, пронзительный крик (скорее даже визг) и обалдевший от неожиданности Ковальский, по-щенячьи завывая, завертелся попой на кучке подметённых школьным дворником листьев, обеими клешнями держась за колено.
Мария вышла из стойки и сделала шаг в сторону побледневших Золотовой и Радыниной:
Я терпеливая и первая не начинала. И драться совсем не люблю. А ещё не люблю когда меня называют жидовкой и трогают моих подруг. Ясно?
Она кивнула Сулимовой и повернулась к «элите» спиной.
Идём!
Ты что, каратистка? поморщила нос «компьютерный гений», когда они отошли на приличное расстояние от места стычки.
А что, не похожа? Маша улыбалась своей лучшей улыбкой.
Вообщето, нет.
Это папа. Показал пару приёмов. Против хулиганов.
Зря ты так с ними, вздохнула Светлана, теперь не отвяжутся.
Поживём увидим. Я не боюсь.
Звонок на урок прозвенел финальным гонгом. Перемена закончилась.
Он давно был готов к этому разговору. Очень хотелось, чтобы именно она проявила инициативу, но дочь молчала, о чём-то серьёзно по-взрослому размышляя, и Иван не выдержал:
Ты чего загрустила, Меира? Школа не понравилась?
Пап, её голос звучал отстранённо и неуверенно, скажи, мама ведь хорошая была, да? И тётя Рива. И дядя Соломон с Юзеком они разве плохие?
Кто сказал, что плохие? изумился Иван. А мама наша, вообще была ангелом! Постой-постой начал догадываться он, всётаки, школа, да? Тебя кто-то обидел?
Да нет, ничего. Ты не волнуйся! Просто, почему везде не любят евреев? А, папа?
Не ответишь на это так сразу, милая, отец тщательно подбирал правильные слова, Одно скажу, самые большие сволочи и подлецы это те, кто делит людей по национально-сти. Но ты явно что-то скрываешь, я чувствую. Может, поделишься?
Избегая его испытывающего взгляда, Мария фальшиво весело отмахнулась:
Ничего не скрываю. Я так просто. Передачу одну видела. По телеку. О евреях.
Понятно. Но ты не верь всему, что показывают по телевизору. Всякие люди есть. И там дураков много, успокоился Иван, А как тебе Света?
Ой! Она такая суперская! уже искренне заулыбалась дочь, Как будто давным-давно её знаю. А в компьютерах как понимает! Представляешь, пап, мы только информатику стали изучать, а она уже программы свои пишет!
Представляю. Я рад, что у тебя появилась подруга. Знаешь, мы с её отцом с детского сада дружили и дружим.
Он хитро посмотрел:
Ну а ты? Не похвастала своими рисунками?
Да ну, что там особенного просто для себя рисую.
А по-моему, очень здорово! ласковая родная рука потрепала её по затылку, Особенно тот каштан со свечками.
Маша принесла альбом и открыла страницу с нарисованным каштаном.
Вот этот?
Да. Очень здорово получился! Как живой!
Это возле Вышеграда помнишь, с него в прошлом году ты одну «свечку» оторвал для мамы?
У девочки на глазах показались слёзы. Да, она сильная! Да, не плакса и может за себя постоять! Но не в этот раз.