Но это, конечно, было обманом. Деньги, которые она оставила на первое время, быстро закончились, и Дима просил приходящих к нему ребят купить ему сметаны, масла и буханку белого хлеба делать гренки, запивая водой из-под крана. Девчонки таскали из дома вкусности, помогали убираться и делились с ним сигаретами в обмен на то, что двери его квартиры всегда были для них открыты, можно было зависать там по вечерам и бухать перед клубом каждую пятницу. Когда дела стали совсем плохи, после недолгих размышлений Димас не нашёл ничего лучше, чем сдать свою квартиру.
Дим, ты что, серьёзно? со смехом спросила Ася, когда он озвучил нам свою идею. Ты реально хочешь так сделать?
Не, ну а чё, деньги будут, а делать ничего не надо.
И как ты планируешь жить с чужим человеком?
Я сдам им свою комнату с балконом, а сам буду тусить в маминой. У нас же не проходная.
Ах-ха-ха, это так мило! Блин, ну ты даёшь! смеялась Марго. Чисто в твоём стиле! Ты бы лучше работу нашёл!
Да я найду Просто, что мне делать? Официантом идти с хачами работать? Или курьером за копейки?
Блин, а помириться с матерью и пойти учиться не вариант?
Ну начина-а-а-ется. Нет, не вариант! отрезал Димас и через неделю нашёл по сети молодую пару из Иваново, лет под двадцать пять, решивших перебраться в Москву.
Девки тогда поржали над ним, не поверив, что он и вправду кого-то подселит, пока не завалились к нему и сами не увидели несколько лишних пар обуви.
«Заваливайтесь», радушно пригласил Дима, отворив тяжёлую, обшитую изнутри коричневой кожей металлическую дверь, со множеством замочных скважин, через некоторые из которых можно было подглядеть за жизнью квартиры номер 199.
Ди-и-им, ты что, серьёзно? Это чьё? Что за фигня? спросила Марго, указывая кивком на обувь.
А, это квартирантов, небрежно бросил Димас через плечо, удаляясь на кухню с буханкой свежего хлеба, сыром, маслом и молоком в полиэтиленовом пакете, принесённом девочками.
КвартирантОВ? переспросила Ася.
Да, Аня и Паша. Парень с тёлкой. Из Иваново.
Девки начали давиться смешками:
Дим, ну ты даёшь! Ты что, их на материной кровати разместил?
Бл*, ну нет, конечно. У себя. А сам у неё.
У матери: в большой комнате с навесным потолком, регулировкой света, кондиционером, большой двуспальной кроватью с чугунными завитушками у изголовья и фисташковым бархатным покрывалом, в тон чуть более светлым стенам. У себя: в комнате, которая всё никак не могла повзрослеть, навсегда оставшись детской любимого сына. Компьютерный стол, заваленный барахлом ещё со школьных времён, какие-то медальки, грамоты, небольшая односпальная тахта, фотки маленького Димы; она хранила в себе трепет материнского сердца, не способного признать, что мальчик стал мужчиной.
Ребят, вам точно нормально на односпальной? Я думал вписать одного человека
Да ничего, мы уместимся. Прижмёмся как-нибудь, робко ответила невысокая светленькая Аня, когда они впервые приехали к нему посмотреть комнату.
Ну смотрите. Только я на балконе курю, надеюсь, вы не против? единственным плюсом этой комнаты был балкон. Я стучаться буду, не переживайте!
И они ударили по рукам, не подозревая, конечно, какой у Димаса проходной двор и что в их отсутствие шнырять покурить будет не только хозяин хаты, но ещё с десяток человек. Да и присутствие новых жильцов никого не смутит. Димас продолжал радушно вписывать своих закадычных друзей и подруг, собирая с них еду и курево, и веселился на отведённые ему судьбой пятнадцать т.р. в месяц.
Да-а-а, ну у неё и обувь! Ты зацени, Рит! Ася потешалась над дешёвенькими штиблетами из кожзама, скромно примостившимися рядом с пятью парами Диминых кроссовок. Я вот не понимала никогда, как можно носить дерматин? От него же ноги воняют!
Ой, да забей, Ась. Они вообще странные. Не, я понимаю, бабла у них нет, но ты посмотри, сколько жрачки! и Дима повёл всех на кухню.
Вот эти бананы, он показал на связку почерневших бананов в запотевшем полиэтиленовом пакете, два батона хлеба, вот все эти конфеты, на столе стояла миска, полная шоколадных конфет, остаток которых был бережно завёрнут в пакет, завязанный аккуратненьким узелком, это всё их. Виноград, два брикета масла, сыр, мясо, курица, он перебирал продукты в трещавшем по швам холодильнике.
Девки заржали:
Дим, тут твоё-то есть?