«Ах, наргиле или шиш на турецком. Почему я забыла о такой классной достопримечательности? Надо Диле предложить пойти вечерком в какой-нибудь салон и покурить », подумалось мне.
Пока я думала о шише и о том, что хорошо было бы курнуть его, сидя в уютной стамбульской чайной, мой взгляд привлекла интересного вида старушка, лет 7080. Она медленно шла, опираясь на изящную трость. Одета она была в скромное, но элегантное чёрное платье и вязанную серую кофточку. Её шею украшал ряд некрупного белого жемчуга, седые волосы были аккуратно уложены в причёску и заколоты. На ногах были непрозрачные чулки и осенние туфли на небольшом каблуке. В руках она держала маленькую сумочку, какую носили наши мамы в далёких семидесятых. Я любовалась этой нереальной «киношной» женщиной, которая, буквально, прилетела к нам из прошлого, пока она не подняла на меня свои глаза.
Весь её взгляд говорил о том, что она не понимает, где находится. Она была в шоке, видно, шла по знакомой улице, месту, но совершенно не узнавала его. Она с удивлением глядела вокруг, на этих девушек, чуть за двадцать, что покрыли себя с головы до ног. Она посмотрела на меня и замотала головой, как бы говоря: «Может ты мне поможешь понять, ЧТО происходит с этим миром?»
Я, словно, экстрасенс почувствовала всю её жизнь. Женщина кемалистка, явный приверженец светской Турции, которую завещал её кумир Ататюрк. Она была, возможно, учительницей на пенсии, или даже, общественным активистом, участником демонстраций и пикетов, народный акций, и отдала свою молодость служению великим идеалам страны Мустафы Кемаля, великого реформатора и великого человека, которому она поклонялась и бесконечно уважала.
И теперь эта женщина чувствовала себя чужестранкой на своей земле, человеком, что не мог и не хотел примириться с теми изменениями, что навалились на неё тяжёлым грузом разочарований.
Я посмотрела на неё и пожала плечами. «Я здесь всего лишь иностранка Что я знаю? Что я могу?»В ответ, она тяжело вздохнула и поплелась дальше уходящий вдаль, старый человек безвозвратно уходящей эпохи великих идеалов
Мне стало не по себе. «Домой! Домой! В интернет!» сказала я вслух и отправилась обратно.
Уже смеркалось. Я шла по улице Акбыйык и наблюдала искрящиеся огни кафе и ресторанов, предлагающих отведать настоящей турецкой кухни. Владельцы их, радужно кивали и улыбались мне, надеясь на то, что я загляну к ним на огонёк. Но, я направлялась в уже привычную кафешку и взяла себе стандартный набор чечевичного супа и донера. Как бы я ни пыталась заговорить с менеджером этого кафе на турецком, он всегда отвечал мне по-английски. Ну что ж, на нет и суда нет.
Пока я, усталая, плелась по этой улице, мимо беспардонно проезжали громадные автобусы, и маленькие легковушки. Им явно не было никакого дела до пешеходов, пробирающихся по узкой дорожке, большую часть которой занимали столы кафешек или парадные входы мини-отелей. Я смотрела на посетителей этих заведений, что сидели снаружи. О! Улица Акбыйик это некое место схода для «ночных бабочек» района, преимущественно, из стран СНГ. Крашенные блондинки, неопределённого возраста, с темным пережаренным загаром и неизменным кофе с сигаретой сидели и выжидали выгодных клиентов, томно высматривая их в толпе туристов и местных.
«Вот оно, что, Михалыч так значит, не один Узбекистан поставляет сей товар горячим турецким/арабским/иранским и пр. парням Тут у нас вся европейская часть бывшего СССР представлена во всей красе».
Я шла и думала, что эта тема становится для меня настоящим пунктом. А тут ещё Ахмет нарисовался и начал строить мне глазки.
Гюльназ, заходи пить чай! сладко проворковал он.
Я опешила и разозлилась. «Ты бы ещё Наташей меня назвал» подумалось мне.
Я не Гюльназ, а Наргис!
Ой извини, Наргис! забормотал Ахмет.
Он усадил меня за ближний столик и принёс ароматного чаю и пирожное.
От меня, сказал он, нежно посмотрев. Я была зла, но приняла его этот знак в качестве компенсации.
Приятель Ахмета спросил по-турецки:
На что это она разозлилась?
Я неправильно назвал её имя, ответил Ахмет. Приятель хмыкнул.
Дурачки они думали, что я не понимаю их Из-за этого я разозлилась ещё больше Я была для них такой же доступной женщиной, как и те, которых они встречали до меня Вот что я поняла из их наглых интонаций и смешливых взглядов
Придя домой, и полазив в интернете, я свалилась спать.