Изложить же иную версию происшедшего означало назвать тех, с кем он был на стройке, а их дела безобидными назвать нельзя. Поэтому Алексей молчал. Но его мнения особо никто и не спрашивал, по всей видимости, доказательной базы хватало и так. Более того, какието новые факты могли только запутать дело, и это никому не надо было. Его просто отправили назад в камеру.
Просьбу Алексея позвонить никто не исполнил, потому ночь он провел там же в полном неведенье о ситуации дома. Конечно, Маша наверняка подняла тревогу, но нашли его только на следующий день. Утром дверь камеры открылась и его снова повели по коридорам. Но вопреки ожиданиям об очередном допросе, привели его к кабинету начальника криминальной милиции отдела. После чего сопровождавший его сержант постучал в дверь, открыл ее, доложил о доставлении задержанного, услышав «заводи задержанного», подтолкнул Алексея в кабинет.
В кабинете несколько разномастных потертых столов, составленных вместе, образовывали букву «Т». Во главе этой конструкции сидел мужчина лет 45 в костюме, по всей видимости и являющийся начальником криминальной милиции. На гостевых местах находился отец Алексея, и его тетка, Филатова Людмила Владимировна, сестра его матери. Пока была жива мать, он часто видел ее в гостях, или сам бывал у нее с мамой, где он проводил время со своими двоюродными братом и сестрой, хотя это ему не сильно нравилось, так как они были сильно младше. В целом, у него складывалось впечатление, что она к нему относилась доброжелательно. Впрочем, после смерти матери общение с ней ограничивалось ее звонками по праздникам и взаимными поздравлениями с оными. Так же ему было известно, что она имела какоето отношение к милиции. Милицию Алексей не любил, поэтому этот вопрос не выяснял. Сейчас при его появлении все бросили на него беглый взгляд, затем снова повернулись к начальнику КМ, который сказал:
Ваш?
Мой, подтвердил отец.
Почему ты никому не позвонил? сразу спросила Алексея тетка.
А как? удивился Алексей. Телефон у меня отобрали.
Тебе не разрешили позвонить? уточнила она.
Ну да
Товарищ майор, вам не кажется, что вы допустили некоторое нарушение
Ну допустили, и? Людмила Владимировна, вы же понимаете, что это мелочь! Да и какое отношение это имеет к делу? ответил он, улыбнувшись ей.
Что за шишка на голове? спросила она Алексея.
Друг потерпевшего железякой заехал, угрюмо ответил он. Людмила Владимировна снова обратилась к милиционеру:
Это отражено в деле?
Нет, равнодушно ответил он, он мог получить травму где угодно, свидетельских показаний нет на сей счет. И я бы вам рекомендовал прекратить искать подвох в нашей работе. Или эта беседа прекратится немедленно.
Да, Людмила, достаточно, снова подал голос отец. Мы должны искать пути выхода из положения, а не скандалить.
В этот момент дверь открылась, в нее заглянул сержант:
Товарищ майор, вас вызывает начальник отдела.
Хорошо, кивнул он сержанту и отправился на выход, у самой двери он обратился к посетителям: Вы тут можете обсудить пока сложившуюся ситуацию и прийти к решению, сказал он, и вышел из кабинета.
Ну что, допрыгался? сразу напал отец на сына. Но ничего, тюрьма тебе на пользу пойдет!
Федя, какая на хрен тюрьма, о чем ты?! Хочешь сына потерять?
Ты знаешь, он уже давно потерян
И кто в этом виноват? спросила она отца, и уставилась на него.
Кто? с вызовом спросил он.
Иру со свету сжил, теперь и за сына взялся? Что ты за человек! Думаешь от ребенка откупиться можно? Ребенку нужно уделять время!
Этому ребенку?! он ткнул пальцу в Алексея. К тому же, я должен был работать! Что бы
Что бы по бабам шляться? Думаешь, никто не в курсе? Объясни мне, пожалуйста, чего ты уперся, когда я его забрать хотела? Отцовские чувства взыграли вдруг резко? Или просто: «мое не отдам»?
Ты хотела меня забрать?! воскликнул молчавший до этого Алексей, для которого эта новость стала полной неожиданностью.
Хватит! Стоп! Знаете что, с меня действительно хватит! Я в двадцать лет уже себя сам обеспечивал и решения принимал, а ему даже больше! Его сегодня вытащишь, завтра он себе новый геморрой найдет. Я сюда ехал, думал хулиганка очередная мелкая, а тут криминал откровенный. Я не считаю, что мое вмешательство чтото принципиально изменит. Если ты думаешь иначе, возись с ним сама. Более препятствовать тебе я не намерен. Хочешь его забрать забирай! Он достал из кармана конверт, положил на стол. Здесь тысяча долларов. Больше у меня нет. На дальнейшую мою поддержку можете оба не рассчитывать, затем, повернувшись к Алексею, он добавил: Обеспечивай себя сам, большой мальчик уже. Удачи.