А кто тренер, кто?
Конечно, Москва есть Москва, в некоторой неприязни к столице мы были едины.
Если бы ещё «Крылышки» сделали «Спартачок».
Во «Времени» покажут, нет прямой трансляции. А у наших есть шансы
Да, может, в УЕФА пробьемся. Посмотрим.
Угу, не менее одного матча.
Но и не более.
Увы, если нарвёмся на испанцев или немцев, и на этом всё закончится.
К сожалению, предыдущие опыты оставляли мало надежд удачный исход. Мы даже не спорили, но в какой-то момент я почувствовал, как меня слега повело.
Пойду, умоюсь, зачем-то доложил я, а то вся физиономия горит, и пошёл в ванную. Она была облицована новыми плитками, сиреневыми, так что ощущалась прохлада, и подставил голову под холодную струю. Это привело меня в чувство, ибо выпито было уже немало. Тем более что в последнее время я не злоупотреблял, а ограничивался одной, максимум, двумя бутылками пива.
Ну, всё в порядке.
Я пригладил мокрые волосы и плюхнулся рядом с Николаем. Но тот тоже встал, и направился по моему же пути.
Мы выпили ещё, но чисто символически, и я снова взглянул на фотографию, что не ускользнуло от его внимания:
Да, это жена и дочь.
И как? вопрос в свете нашего прошлого разговора был абсолютно бессмысленным, но неизбежным.
А никак. Он встал и повертел фотографию в руках.
Всё, кранты.
Но почему?
Он только пожал плечами, а моё сознание на миг просветлело, ибо и я искал ответ. Уже год. И не понимал.
Потому. Потому что я больше не мог.
Он не договорил, а я и так понял.
Ладно, это слишком личное. Давай, ещё выпьем. За прекрасных дам. И не дам, и не вам. Стоя.
Мы встали, как два тополя на Плющихе (третий засох), чокнулись, покачиваясь, как от ветра. И прошло на ура, не задерживаясь. Запили пивом, позабыв, что такой ёрш даст знать о себе не сейчас, а утром. Даже не утром, а когда будет казаться, что всё прошло, неумолимо настигнет жесточайший отходняк. Правда, мы допили последние капли.
Но он, оказалось, сказал далеко не всё:
Да, мне хватило только одной встречи, я понял, что он имеет в виду, и пропал.
Ну, что там по ящику?
Он взял пульт и начал переключать каналы, а я лихорадочно соображал: так, если то, что говорит Николай, правда ли, что их знакомство ограничилось одной встречей. Значит, мне надо искать причину в другом, то есть, в себе. Но разве ж я не старался? Мне стало себя жалко, особенно сейчас, под воздействием алкогольных паров, ибо я знал, что у Елены сейчас никого нет, да и сам я практически ни с кем не встречаюсь. Так, было пару раз, к взаимному удовольствию, но разве ж это можно считать чем-то серьёзным? И, может, Николай мне ничего мне не рассказывал, а я вложил в его уста свои подсознательные мысли? Сейчас же они путались опять, и я плохо осознавал даже то, что говорил диктор.
Ну, Вован, давай.
Мой визави наполнил рюмки, и протянул мне хрустейший огурец. Я сделал маленький глоточек и поставил рюмку. Прошла. Почему-то пить больше не хотелось.
Какое-то время мы были погружены в собственные мысли, о чем-то говорили, комментировали, но существовали каждый сам по себе. Повернувшись, я почувствовал, что Николай опять что-то рассказывает:
И я до сих пор прихожу к той самой поликлинике. Смотрю, как она уходит, и не могу сделать ни шага навстречу, ни подойти к ней. Хотя. Имею ли я право? Разрушать не мной созданное, когда свое уже разрушил. Ты как считаешь? Но это было не ко мне, а в пространство.
А в глазах его я прочел тоску, или хотел прочитать? Ибо обладал знанием, но не средствами для действия.
И я не могу к ней подойти. Наверное, там любящий муж и всё такое. Зачем? Ну, извини, тебе это, наверное, совсем не интересно, и не нужно. Извини. Может, что-нибудь придумаем?
Я позвоню. Николай протянул мне трубку.
На какое-то мгновение мне показалось, что вот, я позвоню, и всё решится. Хотя, повторяю, к этому времени сердце стало биться относительно спокойно, я стал способен воспринимать реальность. Но что делают несколько рюмок! Мы оба были в волнистом состоянии то наступали моменты отрезвления, то затемнения, однако к пределу не подошли.
Итак, я набрал номер.
Лена, это ты?
Да, и что?
Как дела?
Ты же знаешь. Всё в порядке. У Алёшки почти одни пятерки. И
Так, может, чтобы было ещё лучше, ты вернёшься? Или я?