Память воды
Апокриф гибридной эпохи. Книга вторая
Артур Аршакуни
© Артур Аршакуни, 2019
Часть вторая
Я воззвал орла от востока,
из дальней страны исполнителя определения Моего.
Я сказал, и приведу это в исполнение;
предначертал, и сделаю.
И с а и я, 46, 11.
Глава первая Salve1!
Йо-хо-хо! цепляясь мечом за ломкие ветви бальзамового кустарника, долговязая фигура в короткой солдатской тунике со щитом на спине и шлемом подмышкой с треском и грохотом вырвалась из зарослей по крутому склону на обломок скалы, подступающий к лесу, сделала по инерции несколько шагов и по-кошачьи мягко спрыгнула на прибрежный песок.
Пантера, где ты там? Эй! послышались крики из кустарника над его головой.
Йо-хо-хо! Бибул, Тит! Сюда! Пантера сел спиной к скале и удовлетворенно огляделся.
Славное местечко! Почти как родная Кампанья.
Над его головой с таким же шумом и треском вырвались из кустарника двое его приятелей и спрыгнули с уступа скалы на каменистую землю рядом с Пантерой.
Ну и местечко ты нашел, Пантера, сказал, вернее, медленно пророкотал низким, внушающим невольное уважение басом, оглянувшись, Тит, рослый солдат могучего телосложения, с массивной, поросшей жестким коротким курчавым волосом, головой, насаженной, словно без шеи, на мощные плечи бывшего гладиатора.
Нравится? спросил Пантера. Я нашел его давно, с первых же дней нашего прихода сюда Бибул! Проверь, мой юный друг, кувшин цел?
Бибул, полный юноша с округлым прыщеватым лицом и капризно оттопыренной нижней губой, поставил в тень скалы плетеную корзину, которую он принес собой, и заглянул в нее.
Все цело.
Вот и славно, Пантера потянулся, тогда давайте сразу же и приступим.
Бибул, с готовностью усевшись, расстелил на песке кусок полотна и начал выкладывать на него из корзины кувшин, чаши, сыр, хлеб, куски прожаренного мяса. Тит, поколебавшись и еще раз оглядев окрестности, сел рядом с приятелями.
Да, мой верный Титус, продолжал тем временем Пантера, и тогда я сразу решил: служба это хорошо. Служба есть служба, пусть я и контубернал. Но торчать в карауле и сбивать себе ноги об эти камни в обходах территории занятие не для бедного, несчастного и потрепанного жизнью ветерана Пантеры, а для юных и полных сил сосунков вроде Бибула, не будь я Гм, да. Верно, Бибул?
Но ты все-таки идешь в охрану, пробасил Тит, не дожидаясь ответа Бибула. Хоть и контубернал.
А что мне остается делать, Титус? Вот, выслушай меня и рассуди сам только по справедливости, ты слышишь? Итак, возьмем твое жалованье Погоди, погоди, я же условно сказал! Вот, есть ты, римский солдат, и у тебя есть жалованье. Так? Замечательно. Итак, твое жалование целых десять ассов2. Какое мое, ты, конечно, знаешь. Жалкие пятнадцать! Что делать бедному Пантере, на несчастные пятнадцать ассов, из которых две трети занимают поборы? воскликнул Пантера. Я и так должен нашему несравненному Луцию Нигру восемьдесят! Старый пройдоха слишком любит игру в кости, так что я их еще отыграю, не будь я да! Слово Гая! Славно сказано, а?
Славно-то славно, но эта корзина обошлась тебе дороже жалованья, смех Тита очень был похож на звук катящейся с горы бочки.
Не мне, а Бибулу! засмеялся в ответ Пантера. Солдатский обычай свят: умри, но исполни. Верно, Бибул?
Все готово, сказал Бибул, показывая на угощение.
Ну, что ж, Пантера взял свою наполненную чашу и подождал, пока приятели не последовали его примеру. Давай, друг мой Титус, поднимем эти чаши за Бибула, который Ладно, неважно. Прошлое забыто. Salve, Bibulus gastatus3!
Salve, эхом откликнулись оба его приятеля.
Три солдатские головы запрокинулись, принимая в луженые солдатские глотки содержимое чаш.
Доброе вино, удовлетворенно крякнул Тит.
И прикусил язык.
Что? Пантера даже приподнялся на месте. Эта кислятина? У этих иудейских пройдох не может быть хорошего вина.
Но вино-то в самом деле неплохое, Пантера! гигант Тит так простодушно посмотрел на Пантеру, что сразу стал похож на большого ребенка, готового обидеться.