Примерно через час обе женщины вышли, а еще через час стояли возле кладбищенской оградки. Открыв маленькие воротца со скрипом, они стали пробираться сквозь обветшавшие могилы, заросшие сорняком. Пройдя на одиннадцатый ряд и свернув направо, они подошли к третьей могилке. На большом покосившемся камне значилась надпись с потертыми цифрами и едва различимыми буквами: «Ланской Александр Сергеевич. 21.13 (годстерт) 12.02 (3, только третья цифра)». Женщинам стало ясно, что они пришли правильно. Маленькие часики на руках у Вареньки показывали одиннадцать часов вечера. Крик совы, непонятно откуда взявшиеся летучие мыши, странный скрип, доносившийся издалека, угнетали Марию Гавриловну. Но Варенька, боявшаяся до этого каждого шороха не то что на кладбище, а даже дома, сейчас чувствовала себя отлично.
На небе светила полная луна, но она с трудом пробивалась сквозь высохшие ветки деревьев, и потому от такого причудливого, странного освещения изображенный на могильной фотокарточке человек выглядел по-особому зловеще. Мария Гавриловна, дрожа всем телом от страха, смотрела на дочку, а человек с фотокарточки неодобрительно смотрел на Вареньку, как будто пытаясь сказать ей: «Что же ты делаешь, тебе не будет прощения!». Девушка тоже внимательно разглядывала фотокарточку и узнавала в этих властных чертах лица черты Сергея Александровича. Но только в отличие от сына его отец казался Вареньке человеком неприятным, и хоть сходство между ними наблюдалось огромное, при жизни Александр Сергеевич явно не был красавчиком.
Плюнув два раза на могилу, девушка наклонилась к надгробию, стукнувшись то ли случайно, то ли по велению колдуна два раза головой об крест. Прочитав заклинания на непонятном языке, она достала из кармана острое бритвенное лезвие и провела им по указательному пальцу. Снег сразу окрасился в багровый цвет, но в это самое время темные облака, бегущие по небу, закрыли полную луну, а потому не было видно, как много крови выбежало из пальца девушки. Зачерпнув рукой горсть холодной земли, она быстро спрятала ее в карман и снова выпрямилась во весь рост. Затем она сорвала фотокарточку с деревянного покосившегося креста и, разорвав ее в клочья, разбросала по снегу. Окропив землю кровью еще раз, девушка прочитала заклинания (на этот раз звучали старорусские выражения) и, плюнув два раза впереди себя, стала быстро удаляться от могилы, на которой провела столь странный ритуал.
Мария Гавриловна наблюдала за действиями дочки, словно зачарованная, а когда пришла в себя, Варенька шагала уже очень далеко, хотя только что стояла рядом. Девушка шла короткими шагами, но Марии Гавриловне, которая едва за ней поспевала, казалось, что ее дочь несет какая-то лихая сила. Дойдя до полуобгоревшей часовни, стоявшей в самом центре, отделяя старое кладбище от нового, женщина вспомнила слова колдуна: «А дальше она пойдет одна ты же можешь подождать ее в заброшенной часовне. Помните, что старое кладбище обнесено высоким забором и примыкает к обгоревшему дому, а попасть туда можно только через саму часовню На вашем пути встретятся два тяжелых замка, но вы без труда их откроете, Варенька знает как».
Еще по дороге на кладбище Мария Гавриловна спросила у дочки, как открыть эти замки, но та посмотрела на мать с недоумением. Теперь же после проделанной работы на могиле отца Сергея Александровича перед девушкой как будто открылись новые тайны. Стоя прямо перед дверью часовни, Варенька взяла замок и, негромко выкрикнув какую-то фразу, легким движением сорвала его с петли. Она сделала это так непринужденно, как будто это была гроздь винограда, а не что-то тяжелое и крепко-накрепко замкнутое. Зайдя в часовню, она поманила за собой мать, а когда та зашла в первую комнату, девушка закрыла дверь.
Посмотрев на мать, она сказала леденящим душу голосом, который принадлежал вовсе не ей:
Я надеюсь, ты помнишь слова повелителя, жди меня здесь и не вздумай подсматривать Когда я вернусь, мы сразу уйдем домой.
После этих слов Варенька прошла во вторую комнату и, подойдя к дверям, которые преграждали путь на заброшенный погост, остановилась. Несмотря на то что замок, висевший на этих дверях, был гораздо больше, чем на первых, девушка без труда открыла и его.
Мария Гавриловна хотела кинуться за дочкой, но, вспомнив скорее мертвецкий голос Вареньки, нежели наказ колдуна, решила, что лучше повиноваться и ждать. Ее разбирало любопытство. Но как только она хотела изменить своему первому решению и все же одним глазком подсмотреть, что ее дочь собирается делать на могилке старого колдуна, ее душу пронзил неописуемый страх, и она замерла на месте. Таким образом, кто-то или что-то не хотел пускать ее туда, где должен начаться тайный ритуал.