Как это недействителен?! сокрушался Борода, все больше краснея от злости. А печать, а подпись директора порта тоже недействительны, насекомого ты сын (вместо сукин сын)! закричал Борода, не чувствуя при этом, что уже начинает терять самообладание.
Испугавшись такого обращения, Кузнечик снова сделал шаг назад, усомнился в собственном превосходстве и для чего-то протянул Бороде руку. Но Федор Иванович не ответил ему взаимностью, а только спрятал документ туда, откуда его достал, и произнес:
Мне нужны Лысый и Волосатый! И если уж ты не хочешь меня пропускать, тогда доложи Волосатому или Лысому, что к ним пришел Борода и желает их видеть!
Сам не зная зачем, может, от страха, а может, оттого что Федор Иванович заинтриговал человека в пенсне, Кузнечик спросил:
А зачем они вам?
Федор Иванович не хотел пускаться в долгие объяснения, но для того, чтобы самому определить цель своего визита, он проговорил:
Еще вчера я был бородатым, примерно как ваш Волосатый, но они меня для чего-то побрили, и теперь я такой же страшный и лысый, как владелец этого судна сказал Борода и, вспомнив о своей красивой бороде, чуть не прослезился. В общем, я хотел с ними встретиться
И здесь Федор Иванович, путая и переставляя слова, словно пьяный китаец, не владеющий русским языком в совершенстве, замялся, все больше и больше понимая нелепость своего визита. Уже стоя напротив Кузнечика и переминаясь с ноги на ногу, он вспомнил условия спора: на это отчаянное мероприятие он решился исключительно ради Зинаиды Федоровны. Не зная, как ему поступить и какое решение будет правильным, он отдал себя на волю случая. И судьба распорядилась так, что он теперь без бороды! А это означало, что Лысый выиграл, ведь наверняка мухлевал хитрый лис! Но сегодня это было уже абсолютно неважно. Любимой бороды, с которой прожил столько лет, не вернуть, а новая отрастет ой как не скоро. Развернувшись в противоположную сторону от Кузнечика, понурив голову, Борода стал спускаться по трапу. Копаясь в памяти, Федор Иванович помнил о пиковой даме, летавшей на метле, и о других странных подробностях. Он готов был поклясться, что все, что он видел в эту ночь, было правдой, а не мистическим вымыслом или игрой воображения. Он помнил все в мелких деталях, но чего он никак не мог вспомнить, так это самого процесса стрижки. Ведь это как надо человеку надраться, чтобы не помнить момента, когда твою голову обрили, а любимую бороду остригли до основания. Спустившись вниз, Федор Иванович оглянулся и только теперь увидел, что на том самом месте, где вчера стоял корабль, на котором он так весело провел время, гордо красовалось судно, на которое его только что не пустили. Значит, Кузнечик не врал! Но как тогда объяснить тот момент, что на месте вчерашнего корабля оказался этот? Ведь причал, на котором они оба стояли, Борода бы не перепутал ни с чем на свете. Но и уйти вчерашнее судно не могло так быстро, иначе Федор Иванович уплыл бы вместе с ним. Но даже если вчерашний корабль и ушел из порта неожиданно быстро, то на его месте никак не мог оказаться этот красавец Уже стоя на земле, Борода крикнул Кузнечику:
А как давно вы стоите в порту?
Со вчерашнего утра резво отозвался Кузнечик, ободренный, видимо, тем, что не пропустил на корабль лысого типа.
«Ну и дела подумал Борода и вместо потерянной бороды почесал гладкий подбородок. Если корабля не было, то где ж я был сегодняшней ночью? Ведь я точно помню и корабль, и двух интересных господ А если всего этого не было, то что это значит?» За долгие годы работы в порту Борода слышал мистические истории, которые иногда случались на заброшенных кораблях и гниющих баржах. Но он не был свидетелем и тем более участником, а потому не особо верил слухам, гулявшим по берегу и передававшимся из уст в уста. Но теперь он невольно задумался «Ну и дела», снова повторил Борода и побрел к месту сбора на утренний инструктаж
Стоит ли говорить, с каким недоумением восприняли мужики побритого наголо Бороду. Ни одна новость за первые три дня не обсуждалась так оживленно и эмоционально. Да что там первые три дня, без ложной скромности можно сказать, что такого оживления и споров здесь не было никогда! Если раньше порт напоминал улей со здоровыми пчелами, то теперь казалось, что эти пчелы просто сошли с ума. Поступок Бороды наделал столько шума, что сложно описать словами. Он вызвал в людях восторг, радость, грусть, критику, разочарование. Весь порт как будто разделился на множество партийных ячеек и вел ожесточенные дебаты со своими противниками. Лучшие друзья, не разделявшие поступок Бороды, становились врагами, а давние враги, у которых на этот счет было единое мнение, наоборот, примирялись. Ванька-Якорь, закадычный друг Бороды, не узнавший его в первый раз, сначала осудил такое безобразие, но потом, когда услышал от самого Федора Ивановича про якобы несуществующий корабль и про те странные обстоятельства, которые привели к облысению, несколько смягчился. И все же большинство людей, вне зависимости от того, разделяли они поступок Бороды или нет, предполагали, что все это сделано от большой любви.