Знаете, сейчас мореходство переживает не самые лучшие времена, а потому я предпочитаю не платить за гостиницы, а оставаться здесь, среди своих подчиненных.
После сказанного он вытянул бесконечно худой безымянный палец и указал на Волосатого. При этом Волосатый как будто покрылся еще большей растительностью, а желтая лысая голова Олега Олеговича стала еще красочней переливаться в лучах яркого света. Конечно же, Борода был потрясен встрече с такими персонажами. Ведь до знакомства с ними он считал себя уникальным человеком и очень гордился этим! Но теперь он столкнулся с тем фактом, что есть, оказывается, на этой земле и другие люди, у которых внешность полностью соответствует их фамилиям! Вот так номер! Сначала Борода не верил, что такое бывает в природе, но потом, когда один из мужчин в качестве доказательств представил свой паспорт, а другой удостоверение матроса, вопросы отпали сами собой. Борода же, в свою очередь, открыв тайну глубокого удивления, признался, что и он из той же породы.
При этом на столе как-то по-особенному красиво появились коньяк и банка со шпротами. Федор Иванович их так изящно достал и поставил, как будто это были не дешевые продукты, которыми он травился каждый день, а заморские деликатесы. Но Олег Олегович употреблял исключительно настоящие и дорогие коньяки, а потому, если видел дешевую подделку иностранного бренда, предпочитал в таких случаях классику жанра и утверждал, что лучше русского самогона ничего быть не может! Степан Степанович с большим удовольствием разделял мнение своего начальника и принципиально отдавал предпочтение старорусскому вкусу. А потому через несколько секунд, сбегав куда-то по просьбе Лысого, Волосатый принес большую бутыль самогона. Ах какой это был самогон! После первого глотка Борода еще больше проникся уважением к мохнатому мужику, а Лысый, не понимая, за что он так любит коньяки, клялся и, слегка захмелев, кричал, что не обменял бы эту огненную воду ни на один коньяк в мире! На что Волосатый заметил весьма иронично, что, когда его высокоблагородию попадает в рот настоящий коньяк, то же самое он говорит о самогоне. После этого замечания раздался дружный гогот, и разговор пошел еще веселее и оживленнее.
Как вы считаете, Федор Иванович, кто правит сегодня миром, волосатые или лысые? спросил Олег Олегович и, задав столь необыкновенный вопрос, уставился на Бороду в ожидании ответа.
Борода мог ожидать любого вопроса, к примеру, какой, по его мнению, самый красивый корабль в мире или знает ли он, как рано просыпаются чайки. Но то, что между лысыми и волосатыми идет давний спор по поводу управления миром, он и представить не мог. Слегка замявшись и проведя рукой по своей бороде сверху вниз, он неуверенно пробормотал:
Бородатые бородатые правят миром
После таких слов Лысый скривился, как от зубной боли. А Волосатый, понимая, что на его стороне может оказаться (видимо, спор между этимигосподами шел давно и имел свой счет) плюс один человек, игриво спросил:
Наверное, вы хотите сказать волосатые?
Но Федор Иванович не считал себя волосатым, а потому, потрясая своей бородой, дал понять не словом, а делом, что мнения своего менять он не намерен. Но Волосатый не унимался и требовал объяснений:
Как же так, Федор Иванович, прошу прощения за столь нелестное сравнение, но ведь вы как старый морской пень, окутанный тиной.
Борода засмеялся и добавил:
Старый морской пень, Степан Степанович, это вы, а у меня всего лишь борода, да и ту (здесь он хотел добавить, что хочет ее сбрить, но потом, вспомнив, что она ему все так же дорога, не стал говорить о том, в чем таксильно сомневался).
Неизвестно, сколько бы еще продлился этот диалог и насколько сильно разошелся бы приверженец мохнатых, если б в дело не вмешался Лысый. Он напомнил Степану Степановичу о том, что каждый человек, опрашиваемый ими, должен без всякого давления и с ходу ответить на поставленный ими вопрос. А вот склонять на ту или иную сторону, противоречит правилам игры.
Ну что ж, по правилам, значит, по правилам, пусть будет по-вашему сказал Волосатый, обращаясь к Лысому.
Федор Иванович смотрел на них в недоумении. «Ну и дела! У этого так называемого спора, оказывается, еще и правила имеются Ну чудаки!» подумал Борода и чуть было не подавился огурцом не то от возмущения, не то от смеха. Находясь меж двух этих странных господ, он мог поклясться, что находится среди сумасшедших. Ведь то значение, которое они придавали этому дурацкому спору, и те лица, с которыми они сейчас сидели, наталкивали именно на мысли о том, что они идиоты!