А хто-е-ето у-ун-а-ас здеся-а та-а-кая цаца?
Петька не узнал пьянчугу. Он знал всех жителей и гостей Лукогорья, но не имел ни малейшего представления, кто этот тип, приставший к Рине. Это и озадачивало, и пугало.
Мужик сделал шаг к девушке, и в этом движении чувствовалась агрессия. Ситуация стремительно становилась опасной.
Я не цаца. Я ведьма. Спокойно и с доброжелательной улыбкой сказала Рина.
А па-азволь-ти адин ма-алю-сень-кий па-це-луй.
Позволю, когда ты будешь трезвым.
Петьку словно приморозило к месту. Неужели девчонка не понимает, что ей надо бежать? Зачем она так равнодушно отвечает этому пьяному кретину?
Ишь ты, гадёныш. Опять при скандале.
Раздавшееся сзади причитание старухи Шершовой Петьку обрадовало. Вот сейчас самая ехидная и неукротимая бабка Лукогорья поставит распоясавшегося гуляку на место. Но Шершовка только оперлась на клюку, заняв место для наблюдения.
А кто это? Решился спросить у старухи Петька.
Не повернув головы, Шершова с нажимом выложила:
Убийца это. Гришаня Маслов. Зимой с зоны вернулся.
Петька в недоумении уставился на мужика. Убийца? Настоящий?
Ах, ты, хос-пи-и-ди-и, ка-а-кая ва-а-жная, протянул Гришаня.
Рина невозмутимо попросила:
Дай пройти. Мне в магазин надо.
Девчонка явно не читала детективов. Кто же так с убийцами разговаривает?
Гришаня, вопреки всем опасениям Петьки, послушно посторонился, освобождая Рине дорогу к магазину. Но едва она прошла мимо, как он выдал несколько отвратительных нецензурных ругательств.
Сделав пару шагов, Рина обернулась и ответила ему тем же. Мелодичный голосок уверенно выговорил все этажи и переплёты мата, шокируя откровенностью и витиеватостью оборотов. И насмешливый серый взгляд смешал Гришку с дорожной пылью.
Для Петки смысл сказанного сразу потерялся, но Гриша отлично понял собеседницу. После минутной паузы он уже нормальным голосом и без кривляний коротко спросил:
Батя? Братишка?
Сожитель.
Мала ты ещё для этих дел.
Рина чуть пожала плечами:
Не так уж мала, да и успела.
По лицу Гришки пробежало облачко сомнения, но потом он картинно поклонился и представился:
Ну, ты это, прости, сестрёнка. Не хотел обидеть. Гришаня я. Живу здесь. Увидел залётную птичку. Вот и потянуло на глупости.
Я Рина. Я новая сиделка у Петра Борисовича. Он внизу в доме с башенкой живет. Будем знакомы.
Девушка улыбнулась и протянула убийце свою маленькую руку. Гриша легко пожал узкую ладонь. Рина помахала ему на прощание и нырнула в магазин.
Вот же напасть на наши головы. Недовольно пробубнила Шершова.
Да уж, таких лучше бы и не выпускали никогда. Рискнул честно высказать свое мнение Петька.
Исподлобья оглядев мальчишку, старуха пояснила:
Принесли черти ведьму. Хорошего не жди.
Резкие слова почему-то обидели Петьку, но он не решился на глазах Шершовой подойти к Рине, когда та выпорхнула из магазина. Приветливо улыбнувшись старухе, девчонка потащила увесистую сумку к дому Кащея.
4. Как усадьба стала пустошью
Колхозное собрание обошлось без сказочного явления прекрасной девицы Белолицы. Но девица сделала мне замечание. Правильно говорить «беллицца». В нашем дремучем крае каждая сермяжная крестьянка запросто парларит по-итальянски.
Да, представляешь, я хожу на собрания. И даже голосую за всё, что предлагает наш бравый пастушок. Безыдейный я кисель. Что поделать.
В субботу Петька, Сашок и Толян отправились на танцы. Деревенский клуб сгорел ещё в благополучные семидесятые, и у лукогорцев сложилась привычка в ясные вечера выходных дней собираться на красивой опушке недалеко от реки. Получалось что-то среднее между дискотекой, пикником и салоном светского общения. Лукогорские музыканты притаскивали гитары-баяны, обеспечивая звуковое оформление сборища. И все, кому было не лень преодолеть путь от села до лужайки, могли попрыгать под музыку. Или пошептаться в тени старых берёз.
Приятной неожиданностью для Петьки и его команды стал переход из категории «мелкоты» на уровень «молодёжи». Завсегдатай деревенских вечеринок Жорка Верхин протянул троице по бутылке пива и сообщил, что в следующий раз неплохо бы и им самим постараться как в качестве спонсоров веселья, так и в качестве тягловой силы, доставляющей еду и напитки на опушку.